так защитник! – грубо расхохотался сержант. – Самого от земли едва видно, а туда же. Связать его… – коротко приказал он солдатам.
Двое из них бросились к мальчику, и вскоре Мартын был связан по рукам и ногам.
Остальные солдаты, исполняя приказание своего начальника, подошли к крестьянке и младшему ее сыну и, схватив их за руки, потащили вон из избы.
– Куда вы ведете нас? – прерывающимся голосом вскричала Мария, в то время как Мартын делал невероятные усилия, чтобы сорвать с рук туго охватывающие их веревки.
– Нам приказано доставить вас всех к начальнику здешнего края, князю Репнину, – ответил сержант. – А больше мы ничего не знаем… Говорят, сама царица велела, чтобы вы были доставлены к князю… Мы ослушаться не можем… Наше дело – исполнить приказ.
У крыльца стояла крытая кибитка. Они усадили маленькую семью и повезли по улице Дагобена, где было тихо и спокойно по-прежнему и никто не знал о беде, случившейся в эту ночь с бедной Марией Скавронской и ее двумя сыновьями.
Неделю спустя после того, как из маленькой деревушки Дагобен была увезена крестьянка с двумя сыновьями, в одной из пышных зал царского дворца в Петербурге происходил такой разговор:
– Ну, что? Ты исполнил, князь, мое приказание?
– Все исполнил, матушка-государыня… Уже сегодня утром, на заре, всех троих привезли к нам в Петербург. И как угодно было тебе, государыня, никто в Дагобене не знает, где они теперь…
– Спасибо, князь, спасибо!
Этот разговор происходил между императрицею Екатериною Алексеевною и главным ее министром и исполнителем ее приказаний, светлейшим князем Александром Даниловичем Меншиковым.
Это было много лет тому назад, вскоре после смерти императора Петра Великого. Незадолго до своей кончины царь заявил, что так как у него нет сына-наследника, который мог бы стать царем, то он желает, чтобы государством управляла после его кончины его возлюбленная супруга, царица Екатерина Алексеевна.
И желание царя было исполнено: после смерти Петра знатные вельможи провозгласили вдову царя русскою императрицею и решили, что она будет править государством.
– Ты знаешь, князь, – снова обратилась императрица к Меншикову, – что я давно уже хотела, чтобы мои родственники находились здесь, при мне… Тебе ведь известно, князь, что по рождению я такая же простая крестьянка, как и другие жители Дагобена… Там я родилась, там прошло мое раннее детство… В юные годы меня, по бедности отдали в семью лютеранского священника пастора Глюка. А когда русские войска заняли нашу Лифляндию, я с пастором попала в плен. Покойный мой великий супруг, царь Петр Алексеевич, отличил меня и сделал своею женою, сделал русскою царицею… Он мог выбрать себе в жены знатную принцессу, но предпочел меня и не посмотрел на то, что я родом простая крестьянка… И из крестьянки и пленницы я стала супругой государя. Став царицею, я не забыла, что у меня остались там, в деревне, бедные родственники. И вот я решила, чтобы они были привезены сюда… Но все это приходится
