факт, что именно в тот день он и узнал диагноз. Он просто хотел выпить этот дурацкий кофе. Провести каких-то лишних полчаса, надеясь, что все это ошибка и он будет жить долго и счастливо. А я их у него украла. И этого уже не исправить.
– Все мы иногда ведем себя как сволочи, – сказал я. – Время от времени слетаем с катушек и в конечном итоге, наломав кучи дров, оставляем на поверхности этого мира следы, которые уже ничем не свести. Они-то и делают тебя тем, кто ты есть.
– В точку. Угадай, кем был мой отец? Правильно, журналистом. И хорошим. Писал глубокие статьи о воротилах в фармацевтике, о СПИДе. Он из кожи вон лез, чтобы изменить мир к лучшему. Боролся за правду. Уж он-то точно оставил после себя след.
– Вот как.
– Ну что, я ответила на твои вопросы? Включая и тот, который ты не задал вслух: почему меня интересуют только факты, а не выдумки на пустом месте?
– Думаю, да. А с матерью вы ладите?
Она налила себе еще водки.
– Уже нет. После смерти отца я узнала о нем еще кое-что: он умел превосходно хранить секреты. Например, я даже не подозревала, что мама пьет. Неудивительно, что наши с ней отношения разладились. Когда мне было двадцать, она погибла в автокатастрофе.
– Проклятье, ты серьезно?
– Нет, – ответила Джемма. – Они оба живы и здоровы, а я просто морочу тебе голову.
И ушла.
Кен смотрел ей вслед.
– Она тебя провоцирует, – заметил он, когда Джемма скрылась в своей палатке. – А ты и рад стараться.
Я вздохнул:
– Знаю.
– Эй! – окликнула нас Фезер.
Мы обернулись. Оказывается, все это время Фезер сидела на песке, чуть поодаль от нас. Она поднялась на ноги и приблизилась к костру. Вид у нее был неуверенный и даже застенчивый.
– Можно мне тоже посмотреть на эту Газетную скалу?
Я протянул ей телефон. Она неловко ткнула в экран.
– Ух ты! Да у тебя здесь целая библиотека. Ты не против, если…
– Не стесняйся.
Она принялась прокручивать изображения вверх-вниз, вчитываясь в текст под некоторыми из них.
– Когда я была маленькая, – вдруг сказала Фезер, – бабушка часто говорила мне: «Каждому из нас нужно во что-то верить». Именно этим вы и занимаетесь, Нолан, – даете людям то, во что они могут верить. Но я уже давно поняла, что не все такие, как мы с вами. Некоторые сомневаются во всем, что видят и слышат, и этим счастливы. – Она отдала мне телефон и заключила: – Мне жаль этих людей.
И снова я проснулся среди ночи.
Высунув голову из спальника, я подполз к стене каньона и уселся, опершись о нее спиной. Все остальные спали крепким сном. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь монотонным плеском реки, несущей свои воды из пункта А в пункт Б, с упорством, не изменившим ей с незапамятных времен и явившимся причиной всего этого захватывающего дух великолепия.
