посещая таких клиентов, искренне удивляется, когда об неё тушат бычки, бьют, заставляют заниматься любовью с собаками… И Люда, устав ждать своих новых шестьдесят тысяч, изъявляет желание уехать домой. На что получает ответ: «Долги сначала верни, сучка, а потом уезжай! Какие долги? А ты на хате тут живешь и жрёшь из холодильника? Почему не платишь? А за хату все тёлки платят, а ты почему не скинулась? У тебя же было «шестьдесят тыщ»? Куда дела? А мы тебе сколько всякой фигни накупили, тоже забыла? Чулочки, юбочки, кофточки – ты же приехала сюда в халате и тапочках! Лохушка деревенская!». И выставляют Люде долг. И должна наша Люда тысяч эдак восемьдесят или сто российских рублей… Кому-то из «развозящих мамаш» – Кате или Насте – дают зелёный свет на применение штрафных санкций относительно Люды.
И у Люды начинается полный отстой. При здоровой конкуренции, отсутствии иммунитета от штрафной системы и прочих неожиданно свалившихся на невинную головку реалий жизни ей светит зарабатывать только около десяти-пятнадцати тысяч рублей в месяц, которые она благополучно проест, пропьёт и проживёт. Долг в восемьдесят тысяч, вероятно, не только не снизится, а будет увеличиваться. По сути Люда попадает в рабство до тех пор, пока она не надоест хозяевам и они не посчитают нужным её просто выгнать.
Есть, конечно, выход сорваться раньше – стать наркоманкой. Клиенты обычно не берут такого рода девиц, и она становится неинтересной «конторе». Некоторые целенаправленно подсаживаются на наркоту, чтобы их выгнали без выплаты долгов. Но такая ставка не играет на пользу девушке. Пока у неё есть товарный вид и её не высушил героин, она в ходу у клиента. Как только клиенты перестают её брать – обычно наркостаж девчушки уже доходит до критической отметки. Жить ей остаётся меньше года. Возможно, что и месяцев пять-шесть. Но их надо как-то прожить – пить, есть. И на дозу надо. И вопреки изначальной поставленной цели «уехать», девочка просится обратно на работу. Её никто не берёт, вследствие чего она по ночам стоит на обочине дороги. А там свои «прелести»…
– Жёстко! – вздохнул Разанов, представив на месте такой несчастной Настю.
– Таковы законы этого долбанного рынка. Примерно третья часть проституток попадает в наш бизнес добровольно, – продолжил рассказ Михаил. – Их привлекает жажда острых ощущений, новизны либо чего-то ещё. И их не надо обрабатывать так, как Люду… Поэтому они не много должны «начальству» и как только начинают понимать, в какую «засаду» попали, копят, выплачивают долг и уходят. Их история от начала до конца может тянуться от трёх до шести месяцев. «Контора» отпускает таких с миром, ибо три месяца работы проститутки вполне достаточно, чтобы обновить ассортимент и порадовать клиента новыми предложениями. И всего лишь и десять процентов из девочек, работающих в данной сфере, отъявленные шалавы. Они любят трахаться и получать за это деньги, легко подчиняются законам бизнеса и не представляют себе, как можно жить иначе? Твоя Настя из таких.
