как всегда, рассказал несколько довольно скользких анекдотов.
Перейдя в гостиную, гости расположились с удобством. Протоиерей в рясе из вишневого муарового шелка уселся в кресло возле стола с часами-курантами. Он молод, кареглаз и строен. Слывет в городе дамским угодником, хотя женат на петербургской купчихе – женщине видной и строгой по характеру. Напротив него в кресле расположился дородный Сосипатр Тетерников. Он лыс, но рыжая холеная борода красива, ибо волосы в ней отливают золотистостью. На диване, под портретом царствующей императрицы, пребывали купец Аркадий Карпушин – мужчина коренастый и чернявый с лицом без улыбок – он слыл в городе за тяжкодума и отменного молчальника, и полицмейстер, стареющий щеголь с пышными усами. На банкетке у стены сидел Боголеп Рыжков напротив большого овального зеркала в пышной раме. Небольсин, заложив руки назад, разговаривая, прогуливался по комнате:
– Не могу не сознаться, господа, что изрядно соскучился по вас. Правильно говорят: «В гостях хорошо, а дома лучше». Петербуржцы – народ чванливый и чопорный. Говорят с прищуренными глазами сквозь зубы, процеживая слова, а посему трудно распознать истинное к тебе расположение. В нас, уральцах, стараются видеть смиренных просителей, в карманах которых можно погреть руки. – Небольсин остановился около протоиерея, улыбнувшись, продолжал: – Мне крайне прискорбно, отец Иероним, именно вас лишить возможности послушать цыганское пение. Конечно, все вы уже слышали, что я на целый год заарендовал в столице цыганский хор, чтобы баловать горожан родного города.
– Не может быть! – разом воскликнули гости, но каждый со своими интонациями в голосе.
Услышав их фальшивое удивление, Небольсин раскатисто рассмеялся:
– Да будет прикидываться! По вашим взглядам давно понял, что полны вожделения послушать цыган. Вот отец Иероним самый страстный любитель цыганщины.
– Отпираться не стану. Не брезгую при удобном случае их песнопением. Да и кто в матушке-России без греха насчет увлечения цыганами!
– Орест Михайлович, по какой причине не можете усладить нас хоровым пением? – спросил Татарников.
– Главная солистка хора – Клеопатра – в дороге жестоко простудилась и лежит в постели.
– Премного огорчительно сие обстоятельство. Не скрою. Мне было известно, что вы привезли хор. Уведомление получил от ямщика Егора Хотькова, везшего именно сию болящую Клеопатру. Естественно, получив ваше приглашение, надеялся послушать ее пение.
– Но вы у меня не последний раз. Однако и без хора не дам скучать. Приготовлены для вас новости, при этом буквально ошеломляющие.
– Так не томите же, – попросил Рыжков с мольбой в голосе.
– Прошу, Орест Михайлович, прежде всего, известить о здравии наследника престола. Есть слухи, что царский младенец подвержен болезни, именуемой гемофилией, якобы унаследованной
