отмечали, что от непреднамеренного ложноэтимологического сближения слов (например, в речи малообразованных носителей языка) следует отличать этимологизирование в стилистических целях. Более того, в литературе ХХ в. сложился особый мини-жанр юмористической литературы, сущность которого – установление ложных словообразовательных и этимологических связей, например: Супостат – недоеденное первое блюдо; Табунщик – накладывающий запрет; Утконос – больничная няня (Н. Богословский. Толково-определительный филологический словарь).
Однако в текстах художественной прозы, помимо намеренных «лингвистических вольностей», встречаются и обычные фактические ошибки (причем в художественных текстах – как в речи персонажей, так и в авторской). Такие некорректные суждения (как и неосознанные метаязыковые реакции) рядового носителя языка важны для исследователя, поскольку они представляют собой «субъективные реакции на объективное в языке» [Лабов 1975: 202]. Ученые отмечали, что при столкновении с некорректными с научной точки зрения метаязыковыми комментариями «наивного» лингвиста «задача языковеда состоит не в доказательстве истинности такого суждения, а в изучении закономерностей его формирования, способов и условий его экспликации и особенностей отражения в нем языкового материального и идеального» [Ростова 2000: 51]. Анализ ошибочных высказываний позволяет реконструировать некоторые метаязыковые представления рядовых говорящих. Ср.:
– А я вас, Юрий, как раз хочу спросить про феномен Баркова, только не знаю, как правильно говорить: «феномен» или «феномен»? /
– Я говорю «феномен», – сказал Юрий. / – Вот вы правильно говорите, но в словарях пишут «феномен» (М. Кураев. Записки беглого кинематографиста).
В приведенном высказывании персонажа художественного текста обнаруживается по крайней мере три некорректных суждения: 1) 'Единственно правильным является акцентологический вариант феноме́н`; 2) 'Словарями рекомендован только вариант фено́мен` и 3) 'В словаре содержится неправильная информация'. На основе этих суждений можно сделать вывод о некоторых подсознательных установках и представлениях говорящего, например, о том, что критерием правильности для данного носителя языка является не зафиксированная словарями норма, а личный опыт («так все говорят»).
Иногда в художественных текстах встречаются примеры, когда в основе стилистического приема лежит не намеренное отступление от факта, а искреннее заблуждение. Ср.:
Так лились потоки [осужденных] «за сокрытие соц. происхождения», за «бывшее соц. положение». Это понималось широко. Брали дворян по сословному признаку. Брали дворянские семьи. Наконец, не очень разобравшись, брали и личных дворян, т. е. попросту – окончивших когда-то университет (А. Солженицын. Архипелаг ГУЛаг).
Здесь автор ошибается, утверждая, что выражение личные дворяне обозначает «попросту» лиц с университетским
