шар, являющийся животом, так и не расширился и не уменьшился в размерах, и это полковника очень радовало. Красноватый цвет кожи слегка посерел – стареет – подумал Кено.
Кено.
– Я действительно виноват перед тобой, Карт.
Карт.
– Да чепуха. Я рад тебя видеть. Не стесняйся, дай обнять тебя другу.
Карт так прижал к себе Кено, что у того хрустнули позвонки.
Кено (кашляя)
– Так раздавить можно.
Карт.
– Ах да, прости, вечно забываю, что вы хрупкие существа. Не то что мы – проболгсианцы.
Кено.
– Ну, это ты преувеличил.
Карт.
– Ты опять по делу?
Кено.
– И да и нет. Нам так ничего неизвестно об оружии на Распе, и у меня все больше вопросов. А ответов на них найти мне не под силу.
Карт.
– Это связано с этим приобретением.
Проболгсианец ткнул пальцем в сторону цилиндра, болтающегося на ремне Кено. Кено всегда носил с собой это странное оружие, которое не раз спасало его жизнь.
Кено.
– Этот меч попал ко мне случайно.
Карт.
– Но он особенный. Я не видел подобных ему.
Кено.
– Как ты о нем узнал?
Карт.
– Иногда по Сети показывают что-нибудь интересней обычных россказней политиканов.
Кено.
– Ты относишься к ним предвзято.
Карт.
– Возможно. Но наблюдать за твоими победами куда интересней. Слышал, ты разделался с террористами на Кинаму.
Кено вспомнил события на Кинаму. Только большую часть операции проделал не он, а полковник Фернанд вместе с оказавшейся впоследствии предательницей капитаном охраны Сирити.
Кено.
– Я там действовал не один.
Карт.
– Это да. Но героем сделали тебя. Ты с мечом в руке рвешься в бой. Эх, такие кадры.
Кено.
– Ты знаешь, мне неинтересна такая политика наших ведомств.
Карт.
– Они просто хотят народ ввести в заблуждение.
Кено.
– Что мы выигрываем?
Карт.
– Что мы можем ответить.
Цезерес. Цакр. Здание Сената. Зал слушаний. День.
Начинается самое долгожданное и самое тревожное слушание за последний год. Неаболурианская делегация арестована и предстала перед сенаторами уже в качестве обвиняемых по вопросу нарушения перемирия. Конечно же, все сенаторы понимали, что в скором времени, а именно через пару дней, если у Сената не будет веских причин продлить их арест, неаболурианцы будут отпущены. Таков закон, почитаемый многими сенаторами на протяжении 10.000 лет.
Неаболурианцы в сопровождении нескольких гвардейцев сидели на специально отведенной для них платформе. Эта платформа,
