Я не завтракаю, а Матильда вечно хочет есть, поэтому ходит без меня. Я легко отпускаю… отпускала ее, – поправилась она, – потому что здесь безопасно. Мне так казалось.
Она бесцельно поправила крышку на чайнике хозяйственным, совсем не вяжущимся с ней жестом, передвинула тарелку с черствым овсяным печеньем, смахнула муравья, деловито пересекавшего стол…
И вдруг у нее вырвалось с приглушенным отчаянием:
– Поэтому мы сюда и приехали! Понимаете?! Это же, – она обвела рукой вокруг, – болото! Тишь, гладь, божья благодать. Никаких компаний, никаких подростков! Все спокойно! А нам больше ничего и не нужно… Вы понимаете?
Сергей понимал. Он понимал, что Матильда – единственный поздний ребенок и что мир для Черниковой с каждым годом все больше полон опасностей, угрожающих ее дочери. Она замечает взгляды, которые взрослые мужчины бросают на Матильду, и ей хочется залепить им глаза, а девочку увести подальше, спрятать от этих отвратительных мужланов, которые смеют так смотреть на ее ребенка. Она слышит смех Матильды, и ей хочется кричать, что она совсем еще маленькая, совсем еще глупенькая девочка, не осознающая силы своего смеха.
Из года в год Черникова привозила дочь в дом отдыха «Рассвет», зная, что здесь их ждет спокойствие и тихий скучный отдых. Все было неизменно, все было привычно, и тем страшнее стал для нее удар.
– Что вы сделали, когда поняли, что Матильда пропала? – спросил Сергей.
– Вызвала милицию – раз, – не задумываясь, ответила Черникова. – Позвонила своим безопасникам – два. Приказала искать в лесу и озере – три. Да, и еще… – она замялась, – в поселок съездила. Думала, может быть, она там с подростками развлекается. Они собираются днем в одном месте на набережной.
– Какой еще набережной? – поразился Бабкин, двумя часами ранее проезжавший поселок и успевший бегло ознакомиться с его географией.
– А! – она пренебрежительно махнула рукой. – Это их пешеходная улица. Лавры Нью-Васюков не дают покоя, вот местные и выдумали, что у них, как во всех приличных населенных пунктах, должна быть своя набережная. Иначе несолидно. И прочие улицы заодно переименовали. Площадь Евросоюза у них теперь есть. Не проезжали через такую? Где сквер с памятником?
– Проезжал, – кивнул Бабкин. – Там я у поселковых хануриков дорогу спрашивал.
– Ну вот. Значит, видели площадь Евросоюза. Но когда я приехала, Матильды с местной бандой не было. Тогда я возвратилась сюда, здесь как раз прочесывали озеро. Спасибо заведующей, она дала людей. Ходили с баграми, на лодке плавали…
Она судорожно вздохнула, но взяла себя в руки и продолжила:
– Потом стемнело, и поиски решили отложить до следующего дня. А в десять Матильда пришла сама.
Сергей быстро записывал, представляя картину происходящего. Итак, девочка убежала на завтрак и не вернулась. Сперва Черникова подумала, что дочь
