при жизни – очень творческий и веселый человек. Мы тогда с «Ольвией» писали альбом на его студии. Но это было очень-преочень давно.
Пока достаем рюкзак и снова закрываем класс, Игорю на мобильный приходит сообщение.
Наверное, зазноба соскучилась? Так и поднывает спросить, но я длинно выдыхаю и молча проверяю свои вещи.
Он вылавливает из кармана кожанки телефон и долго смотрит на экран. Тихо цедит «Сука» и отправляет аппарат назад. Но тот снова тиликает.
– Да что ж такое!
– Дом, жена, дети? – подстегиваю, приваливаясь плечом к стене. До чего же я устала. Спать хочу, аж выть хочется.
– А тебя что, никто не ждет? Ни разу никому и не написала, что задерживаешься, хотя уже половина одиннадцатого.
Какой наблюдательный. Весь в брата или отца? Эти тоже отличались чуткой внимательностью: Олег Васильевич замечал, что я больна до того, как сама чувствовала боль в горле, а Саша… несколько раз задал мне очень неудобный вопрос «в яблочко моей тайны», после этого пришлось прятаться от Грозы и стараться на совещаниях садиться от него подальше. Я не хочу проколоться, не хочу срываться, хочу просто жить. Одна. И чтобы никто не трогал и не лез в душу.
– Так что, Ве-ра? О, такси уже здесь, – он прячет мобильный. – Осталось только очистить шею от твоего покушения на мой кадык.
– Иди, я в машине подожду. Еле стою на ногах, – я играю страдальческую мину. Игорь сомневается, даже прищуривается недоверчиво, а я сжимаю за спиной кулак. Или придется тебя вырубить, дурачок. Лучше отпусти меня сейчас.
– Ок, иди. Подержишь? – и протягивает мне рюкзак. Я невольно отступаю, но подцепляю пальцами шероховатые лямки.
Глава 7. Вульф
Иду по притемненному коридору и осознаю, что Вера мягко, но уверенно заболтала меня и усыпила бдительность. Может, не стоит за ней бегать, раз она такая проблемная?
Дохожу до уборной, даже руку кладу на дверь и, прислонившись лбом к дереву, закрываю глаза.
Тишина вокруг, ни шагов, ни шорохов. Только сердце глухо «Тук-тук», «Тук-тук». Мне нужна секундочка отдышаться, сложить до кучи мысли, и я понимаю, что необычный женский голос все еще звучит внутри, бьется под кожей. Этот звонкий верх, томный низ и сочная, мясистая середина. Я хочу ее в солисты.
Когда осознаю это, по коже спешит мелкая дрожь, будто подсказывает мне, что будет непросто, подбрасывает предчувствие, похожее на то, что было, когда я случайно встретил Ирину.
И эта сучка, после всего, что было, смеет писать: «Мне нужна помощь»? Бля, до чего же люди пакостные и ублюдочные стали. Размазала меня по стеночке, поссорила с братом, ребенка на улицу выбросила… Даже тот факт, что она его завела только, чтобы папин бизнес отжать – уже выводит меня на апогей злости. Какого. Хрена. Она мне пишет? Страх потеряла?
Достаю мобильный и с легким сердцем блокирую номер. Прочь из жизни Гроз, тебе здесь не место!
Возвращаемся к нашим…
