за ним.
– Твой слуга – «нечистый»?
– Да.
– Можно на него посмотреть?
– Тол, тебе, что заняться нечем? – спросил Орёл.
Он погладил своего коня, прижался маской к его носу, – пошли мой хороший.
Держа коней под уздцы, они двинулись к тому месту, где Никто оставил своего жеребца.
Кругом было тихо, только из «Бакары» слышалась негромко музыка, и иногда всплески женского смеха.
Несмотря на хромоту Никто, шёл быстро, уверенно ориентируясь в темных переулках.
Вдруг он резко остановился.
Орёл чуть не налетел на него сзади.
– Чёрт, Никто!– тихо зарычал он.
Никто быстро обернулся, глянув на Орла, тихо засмеялся.
– Коня оставил здесь, – сказал он.
И тут же из темноты переулка раздался тихий топот, и конь вышел прямо к Никто.
– А где «нечистый»? – спросил Тол.
Никто издал тихий шипящий звук.
От стены бесшумно отделилась тёмный силуэт и подошёл к хозяину.
– Что ты от него хочешь, – спросил Тола Никто.
– Пусть покажет лицо.
– Нет, – сказал Орёл, – что за нездоровое любопытство. Тол ты не ребёнок. Никто, я приказываю, отправь своего раба.
Никто тихо сказал несколько слов на языке «нечистых», и слуга не произнеся не звука, снова слился с темнотой.
– Я знаю, что ты сказал ему, – сказал Лис, – ты сказал, иди домой, так ведь?
– Да, примерно так.
– Ты разговаривал с ним не на «истинном» языке «нечистых», а на «адаптированном».
– «Нечистые» в этом городе, его только и понимают. – Никто вскочил на коня, подняв его на дыбы.
– Поехали! – скомандовал Орёл, пришпорив своего красавца, он первым пронесся по улице, за ним остальные.
Им нужно было сделать большой крюк, чтобы подъехать к тем воротам «верхнего города», которые всегда были открыты для Орла. «Верхний» как всегда был полон огней и гуляющих, пришлось немного сбавить скорость, но Орёл знал, как обогнуть особенно шумные улицы и площади.
Он петлял, направляя коня в узкие, безлюдные переулки и вскоре они стали подниматься по ярусам.
В окрестностях замка Орла было тихо. Он обернулся назад, всадники остановились и развернули коней.
Прекрасный и величественный вид открывался перед ними.
Далеко внизу, расстилался во всем своём великолепии ночной город, пронзающий небо шпилями остроконечных башен, стоящих вдоль вьющейся тонкой змейкой крепостной стены. Сверкал разноцветными огнями центр, где жизнь не затихала ни на минуту, в отличие от «нижнего», освещенного лишь на главных улицах. Мерцало зарево факелов над Колизеем, дальше город постепенно погружался во мрак, его очертания сливались с темнотой, и не было видно не конца, не края, только единичные, дальние огоньки, мигавшие кое-где, свидетельствовали, город там, там в этой ночи, в этой тишине. И он не спит.
– Как
