с одной целью, чтобы вы рассказали, про тот случай с хирургом, повесившимся у себя дома. Вы, кажется, были невольным свидетелем его самоубийства.
– Да, пришлось, Валерий Николаевич. Как же это давно было! Я и была той самой подругой убиенного хирурга. Молодая была. Только с училища приехала и распределили меня в хирургическое отделение, а Иван Иванович, уже лет десять там работал и был вообще неплохим хирургом. Больные его очень сильно уважали, ну и я поддалась его обаянию, молодая, незамужняя, да и он был холостой. Вот у нас любовь и закрутилась, дело к свадьбе шло, а потом так быстро всё и закончилось. Повесился он, можно считать на моих глазах. Ни с того, ни с сего. Был человек и нет!
– А никаких странностей, вы за ним не замечали, Мария Ивановна?
– Как не замечали, еще как замечали. Был он никак все врачи в больнице. Делает обход в отделении, заходит в палату, а я рядом с ним с листками назначений ковыляю, и обращается к больным: «Ну, что агонируете, ребята?» Больные ему: «Агонируем, Иван Иванович, агонируем!» Это его дежурная шутка была. А то еще скажет: «Ну, что лечить будем или сам помрешь?» Это он считай на каждом обходе говорил и к нему больные давно уже привыкли.
– Что так прямо и говорил, – главный с недоверием посмотрел на операционную сестру, – сейчас за такие слова можно и жалобу получить.
– Нет, ему всё сходило. Больные его шибко любили. Он дневал и ночевал в отделении. Каждого больного выхаживал, сутками от тяжелых не отходил и я рядом с ним. А уж когда у нас любовь с ним приключилась, он меня в операционные сестры определил, чтобы я всегда с ним рядом была. Так и ездила с ним ночью по операциям! Хороший мужик был. А с чего вдруг повесился, я и по сей день не знаю, уже у меня внуки большие, а я никак не могу ничего понять.
– Может у него, что случилось в жизни? – спросил Иван Андреевич, какое-нибудь событие, происшествие? Ну, мало ли, что в больнице происходит.
– Да, нет ничего особенного не было, хотя припоминаю, что раз у него случился неприятный случай во время операции, я только-только начала ему помогать в качестве операционной сестры. Делали простую аппендэктомию, всё прошло благополучно, подсчитали инструменты, салфетки, ну всё, как полагается, я тогда тоже была такой дотошной, да Иван Иванович меня всё время проверял, все время следил за мной. И оказалось, что впоследствии забыли одну салфетку в брюшной полости, кровило сильно, видно и не заметили. Только больной стало плохо на третий день, появились боли в животе. Раскрыли повторно живот, там ее и нашли. Больная тогда чуть не загнулась, кое как спасли. Мой Ваня сильно переживал по этому поводу. Всё никак не мог понять, как там оказалась салфетка, если он все лично считал. Ну, просто не могло ее там оказаться. А вот оказалась! Мы даже немного повздорили, но потом, как-то всё пришло в норму. Он мне потом всё жаловался, что не могли ее там оставить, но больная была очень толстой, жира много, может где и завалялась в животе, хотя несколько
