поплелся к выходу из барака.
В туалет стояла очередь, как и в умывальник. Камаль безропотно отстоял обе, и едва вернулся к койке, как от столовой раздался звон колокола. Обитателей базы приглашали на завтрак.
Столовая, расположенная в центре базы, была таким же бараком, отличаясь только большими размерами. Блестели натертые дощатые столы, под потолком вращались лопасти вентиляторов.
Камаль взял поднос и отправился к столу, отведенному для их отряда. Тарик подвинулся, освобождая место.
– Приятного аппетита, товарищи, – сказал Махмуд Адди, и бойцы его отряда приступили к трапезе.
Наполняющее миску белое варево по вкусу напоминало грибы, а по виду – помесь каши и макарон. За месяц Камаль привык к такой еде, хотя в первые дни ему приходилось бороться с отвращением. В его родных местах, расположенных на севере, никому не приходило в голову есть «чертов сапог».
Когда он вышел из столовой, в животе неприятно бурчало.
– На политзанятия, на политзанятия, товарищи! – шевеля усами, покрикивал на подчиненных Махмуд Адди. – Что вы ползаете как улитки?
Политзанятия проводились на площади одновременно для всех отрядов. Бойцы садились, располагаясь так, чтобы всем была видна трибуна.
– Доброе утро, товарищи, – пропыхтел взобравшийся на нее Мелик Узза, заместитель командира базы по политической подготовке. Фигурой он напоминал мешок с небрежно приделанными конечностями. – Сначала, как обычно, новости!
Положив на трибуну лист писчего пластика, Мелик Узза поведал собравшимся о зверствах, творимых оккупантами. Рассказал о репрессиях в крупнейшем городе планеты – Мехдии, о том, что полиции со вчерашнего дня разрешили применять оружие при разгоне пикетов и демонстраций.
Источник этой самой свежей информации болтался тут же, у всех на виду. Размещенная на одном из высоких деревьев антенна исправно ловила спутниковые каналы, так что запрятанная в джунглях база вовсе не испытывала недостатка в новостях.
Камаль слушал и скрипел зубами от ненависти. Он хорошо помнил, что люди, уничтожившие его родную деревню, носили военную форму, а на рукаве у каждого был голубой шарик, опоясанный лентой из звезд – символ ненавистной Федерации.
– Так что, товарищи, мы видим, что никакое соглашение с оккупантами невозможно, – сказал Мелик Узза, подняв взгляд, – и наш единственный шанс на освобождение – вооруженная борьба!
– Правда с нами! – истово заорали в разных концах площади.
– С нами! – прошептал Камаль, вскидывая руку со сжатым кулаком. В этот момент он был готов грызть проклятых оккупантов зубами, отдать свою жизнь, лишь бы они убрались с Селлаха.
Виктор Зеленский чуть сдерживал эмоции личности-маски, не позволяя ей выйти из-под контроля. Он, как и любой оперативный агент Службы Экстремальной Социологии, в совершенстве владел искусством вживаться в характер другого человека.
Сейчас он двигался и говорил как Камаль Ахмед,
