пренебрежительное ругательство – «мырлан». Это вроде как жлоб, идиот, тупица. По своему смыслу и оскорбительности это ругательство очень близко к русскому «быдло».
Кстати, расскажите, пожалуйста, о межнациональных отношениях в Кишиневе при румынах.
Как ни старались румыны сделать так, чтобы все говорили только на румынском, но у них ничего не получалось, потому что Кишинев был многонациональным городом и между собой все говорили только на русском языке. Вот взять, например, даже нашу семью. У нас отец молдаванин, а мама русская, но в семье говорили только на русском, хотя, конечно, и молдавский язык тоже знали. У нас был небольшой домик на Инзовой горе, у «Красной Мельницы». (здание одной из первых паровых мельниц, появившихся в Бессарабии во второй половине XIX века. Ныне памятник промышленно-индустриальный архитектуры локального значения. – Прим. Н.Ч.), и на нашей улице, и у нас в округе, да и в городе в целом все в основном говорили на русском языке. Но не дай бог, если кто-то из полицейских вдруг услышит русскую речь, ведь при румынах было официально запрещено разговаривать на русском языке. Везде: в государственных учреждениях, в магазинах, и даже в киосках, которые продавали сигареты и спички обязательно висели таблички: «Vorbiti numai romineste!» – «Говорить только на румынском языке!» И не дай Господь этот запрет нарушить, полиция очень строго следила за этим. Помню, после войны во время парадов и демонстраций я много раз по долгу службы стоял в оцеплении на улице Ленина, и всякий раз поражался, сколько же там стояло милиционеров и солдат. Ведь я прекрасно помню, что при румынах на площади во время скопления народа стоял всего один полицейский – домнул (господин) Авраам. Например, 10 мая отмечали какой-то государственный праздник, так, когда на площади собиралась толпа и напирала к трибуне, на которой находились представители власти, этот домнул Авраам не кричал, не нервничал, а просто ходил вдоль специально начерченной полосы, и стоя, руки за спину, обращался к толпе: «Господа, вы же знаете, я два раза никогда не повторяю. Кто заступит за полосу, пусть не обижается…» И никто не переступал, потому что у него была такая плеть, что после первого же удара люди от дикой боли мочились…
Активно действовала и «Сигуранца» (тайная политическая полиция в королевской Румынии, главной целью которой была борьба с оппозиционными королю партиями и организациями – прим. Н.Ч.) Кто-то что-то ляпнет, особенно про коммунистов, так его тут же арестовывали и нещадно били. И не только били…
Я хорошо помню, как начали поднимать голову разного рода националисты и фашисты. (В конце декабря 1937 года буквально на несколько месяцев к власти в Румынии пришла крайне правая профашистская национал-христианская партия, сторонников которой по имени ее главного идеолога – профессора политэкономии Ясского Университета Александру Куза, называли «кузистами». – Прим. Н.Ч.) Как они в своей форме: черных брюках, синих рубахах со свастикой собирались на небольшой площади у тюрьмы, митинговали там и даже распевали
