целый день… А здесь, на бульваре, каждое мгновенье той недели у сахалинского залива Мордвинова почему-то вспоминалось так ясно, как будто продолжалось, растягивалось до бесконечности, чтобы не кончиться никогда.
С ее возвращения в Москву прошло ровно сорок дней.
«Поминальный день, – с горечью подумала Женя, выходя из дому в темноте. – Улетает душа…»
И тут же вздрогнула, даже рот суеверно зажала рукой, хотя ни слова не произнесла вслух.
Меньше всего в этот вечер она ожидала увидеть Несговорова. Даже не заметила стоящую у подъезда машину – знакомую «вольвушку».
– Женя! – окликнул Олег. – Женя, на два слова, подожди!
Она не остановилась, чтобы подождать его, но и не сказала, чтобы он оставил ее в покое. И в первый-то день возвращения, когда Олег примчался к ней на Бронную, у нее не было ни сил, ни желания что-то ему объяснять. А теперь и подавно.
Они молча шли рядом по бульвару.
Женя ожидала, что сейчас он снова затеет выяснение отношений: что случилось, да почему так неожиданно, да, может быть, все-таки… Но Олег заговорил о работе. Кажется, он специально старался говорить невозмутимым тоном и старался заинтересовать Женю, привлечь ее внимание к своим делам.
– Не пошли мои «Доводы и выводы», – нарушил он молчание и, не дождавшись реакции, продолжил: – Сегодня со Стивенсом был разговор, довольно резкий, между прочим. Знаешь, что сказал твой папа? Чтобы я выбирал: или политику делать, или с ним работать.
– Странное название, – сказала Женя.
– Какое? – не понял Олег.
– «До-во-ды-и-вы-во-ды». Как будто из «Алисы в Зазеркалье».
– Почему? – удивился он.
Кажется, Олег обрадовался, что она наконец хоть как-то на него реагирует. Его темные, близко поставленные глаза блеснули на мгновенье, губы настороженно дрогнули. Женя вспомнила вдруг: вот точно так же блеснули и сощурились его глаза, когда он впервые предложил: «А ты оставайся у меня, раз понравилось». И так же вздрагивали тогда его губы – настороженно, нетерпеливо. Это предложение он повторял потом не раз, и она почти согласилась…
Женя вспомнила и то, как уверенно лежала на ее голом плече Олегова рука – широкая, красивая, грубоватой формы, но с аккуратно подстриженными ровными ногтями. Они тогда отдыхали после первой близости – оба усталые, довольные, насытившиеся друг другом.
От этих воспоминаний стало противно; ее даже передернуло, как будто паук пробежал по спине. Хотя в ту ночь, да и во все другие ночи с ним Женя питала к Несговорову какие угодно чувства, кроме физического отвращения. Наоборот, он был первым мужчиной, с которым она получила удовольствие в постели.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно
