грохотали колесами по старинной римской мостовой, направляясь в сторону порта. Навстречу им двигался другой поток – с товарами, которые доставили в Кремону торговые суда.
Италии было что предложить заморским странам. В Милане, Пьяченце, Флоренции, Пизе и Сиене производились тонкие сукна, в Лукке – шелковые ткани, а в самой Кремоне – превосходные льняные. В Пизе, Генуе и Венеции строились корабли. Кроме того, в Венеции выделывали кожи, меха и холсты, а уж венецианские изделия из стекла пользовались бешеным спросом не только в Европе, но и на Востоке. Миланские оружейники славились своими непревзойденными доспехами; там же изготавливали пользующиеся особым спросом гребни для чесания шерсти, необходимые в сукноделии.
Естественно, развитие ремесел привело к оживленному товарному обмену. В Милане четыре раза в год шли большие ярмарки, на которых продавались оружие, сукна, восточные товары.
В Венецию везли свои изделия купцы из Эмилии, Тосканы и Ломбардии, а немецкие купцы держали там постоянное подворье – фондако. Из Венеции на кораблях товары шли в страны всего Восточного Средиземноморья. Большое значение имела происходившая дважды в год ярмарка в Ферраре, куда съезжались купцы из Тосканы, Ломбардии, а нередко и из немецких земель, а также Франции.
Итальянские города, в том числе и Кремона, торговали с Алжиром, Тунисом, Марокко, Египтом. Генуя вела деловые операции с Провансом, Каталонией и обладала опорными пунктами в Северной Африке. Венеция установила торговое господство в землях Далмации, были установлены прочные связи с империей ромеев и Левантом. Туда итальянские купцы везли сукно, хлеб, металлические изделия, оттуда – пряности, хлопок, красители. Этот обмен приносил колоссальные прибыли.
Неподалеку от шумной портовой таверны Хаго увидел лавку цирюльника. Мальчик уже немного успокоился – Бамбера и Вима нигде не было видно; похоже, они еще не добрались до Кремоны. Или же где-то промышляют – кого-нибудь грабят. Ведь без денег далеко не уедешь.
На фронтоне старого, еще римской постройки здания, чудом уцелевшего в горниле многочисленных войн, располагалась изрядно выцветшая вывеска с гербом цирюльника – бритва и две пары ножниц в лавровом венке. Собственно говоря, здание цирюльнику не принадлежало; в нем находилось какое-то официальное портовое заведение. А он ютился в скромной каморке, вход в которую находился сбоку здания. Наверное, когда-то там жили слуги, а то и римские рабы.
Хаго задумчиво провел рукой по своей рыжей голове и решил, что с такой прической он чересчур заметен. Да и неудобно пробираться через разные узости с длинными волосами, даже если они сплетены в косицу. Не ровен час, зацепишься за гвоздь или какой-нибудь выступ, наделаешь шуму – и пиши пропало. Все дело может пойти насмарку.
«Надо постричься!» – решил юный воришка и не без трепета открыл дверь цирюльни. До этого ему не приходилось попадать в руки брадобрея. В Аахене его стриг Ханси, который, несмотря на юный
