деревьев. А те тянулись и тянулись корявыми руками-сучьями к тучам, словно надеясь ухватить хоть одну и сдернуть с неба. Небесные странницы презрительно игнорировали эти попытки и плыли себе дальше, лишь изредка отвечая на домогательства мелким противным дождем.
В общем, самая обычная середина осени на Верхней Луайре, – сыро, ветрено и прохладно. Но после мерзкой пещеры вэйверов, пропахшей кровью и кишками, даже промозглый осенний лес показался мне светлыми и благоуханными чертогами Девственной Матери…
Наниматели в точности следовали моей инструкции: остались на расстоянии двух полетов стрелы от входа в пещеру. Иначе какой-нибудь раненый вэйвер, вырвавшись из логова, мог натворить дел…
Они держались в отдалении друг от друга, – небольшая кучка всадников и пешие вилланы, значительно превосходящие их числом. Увидев, что я выбрался из пещеры и призывно помахал рукой, обе группы поспешили в мою сторону.
Всадники, разумеется, поспели первыми. А вилланы подошли чуть позже, но опять-таки сгрудились в отдалении, дожидаясь своей очереди вступить в разговор. Все с кирками, лопатами и прочими инструментами, предназначенным перекрыть вход в пещеру… Едва ли это поможет, при нужде вэйверы вновь прокопают ход и заселят опустевшее логово. Избавить от такой напасти смогло бы добротное заклятье, обрушившее своды. Ну да не моя забота…
У многих из вилланов я заметил вместительные холщовые сумы, настоящие мешки. Это ж какое сокровище они рассчитывают найти?! Можно подумать, что я поработал Фламмбланшем в золотой кладовой гномьего клана… Смешно, да не до смеха, – пару раз в похожих ситуациях недалекие люди, ослепленные жадностью, пытались расплатиться со мной ударом кинжала… Мир их праху.
Встал я так, чтоб перекрыть вход, ладонь держал на рукояти фламберга. Не то чтобы ждал каких-то подвохов от сьера Гидо, не тот он человек, – по привычке.
Семеро конных подъехали почти вплотную, копыта неслышно ступали по влажной земле и палой листве. Вновь заморосил противный мелкий дождь.
Мессир Гидо сюр Вер-Эшуи, видам замка Сен-Женевьев-де-Луайр, был не молод, за шестьдесят, пожалуй. Но в седле держался уверенно и прямо, молодым на зависть. Он скептически оглядел меня, с ног до головы измазанного своей и чужой кровью. Спросил коротко:
– Ну?
– Чисто, – в тон ответил я.
– Ожье, проверь. Ла-Мар, расплатись.
Деловой человек, приятно иметь дело.
Оруженосец по имени Ожье спрыгнул с коня, двинулся к пещере, с каждым шагом все медленнее…
Заранее разожженный фонарь в его руке подрагивал, лицо – совсем юное, с едва пробивающимся пушком над верхней губой – побледнело. Я шагнул в сторону, открыв путь. Опасения парня понятны… Один укус агонизирующего вэйвера – и никогда не бывать оруженосцу Ожье рыцарем. Понимал и мессира Гидо (тот-то хорошо знал, что недобитков после меня не остается), – проверяет, испытывает в безобидной ситуации,
