а по вечерам готовил преступление. На первое клише у него ушло полгода. Гутенберг давно не держал в руках штихеля – основного инструмента гравёра. Несколько раз он проводил неверную линию, и тогда приходилось выбрасывать почти готовое клише и начинать всё сначала. Потом к рукам вернулась прежняя твёрдость, и за следующие полгода он сделал остальные три клише. Ещё восемь месяцев ушло на опыты с бумагой и краской.
Каждое государство делает всё, чтобы никто не мог подделать его деньги. Их печатают на специальной бумаге специальными красками. На них наносят мельчайшие узоры и надписи, которые не может повторить ни один ксерокс. Всем этим занимаются инженеры-бумажники и печатники, химики, художники и гравёры. Никто из них толком не знает работу другого. Фальшивомонетчик должен сам, без учителей и учебников, научиться всем профессиям.
Надо признать, что Гутенберг был по-своему талантливым человеком, раз ему это удалось. Другое дело, что талант – как оружие. Его можно применить и на пользу людям, и во вред. Гутенберг со своим талантом грабил людей, как бандит с пистолетом.
Чтобы не попасться и на этот раз, преступник ещё в колонии придумал план. Во-первых, печатать деньги там, где живут богачи, потому что полиции не придёт в голову искать среди них фальшивомонетчика. Во-вторых, сбывать фальшивки подальше от своего логова. Дачный посёлок на берегу Псковского озера подходил для этого как нельзя лучше. Место тихое. Но, имея катер и машину, можно за сутки сгонять хоть в Петербург, хоть в Москву или даже в Эстонию, сбыть фальшивки и вернуться обратно.
Но какой богач поселит у себя уголовника, да ещё и даст ему катер с машиной? Гутенберг подделал документы. Теперь он был Павлом Павловичем Светловым, или просто Палычем, капитаном первого ранга в отставке. У многих в посёлке были катера, и Гутенберг, назвавшись моряком, надеялся сблизиться с их владельцами.
Оставалось устроиться на работу в посёлок. Палыч решил, что ему подойдёт должность охранника. Он знал, как поставлена эта служба в местах заключения. Но в посёлке «капитану первого ранга» сказали: «Мы, конечно, уважаем ваши заслуги. Но у всех, кому нужно, уже есть личные телохранители, а у ворот в будке сидит сторож. Нам хватает этой охраны, и другая не нужна».
«Будет нужна», – про себя ответил Палыч. И развязал Грязюкинскую войну.
У вожака грязюкинской шпаны Петьки старший брат отсидел три года за хулиганство. Палыч познакомился с этим братцем легко и быстро. Увидел на улице парня с наколотыми на пальцах перстнями и по рисунку на них уже знал всю его уголовную биографию. А потом шепнул несколько слов, и хулиган понял, что перед ним матёрый рецидивист, проживший за колючей проволокой дольше, чем на свободе.
Мелкие уголовники предпочитают слушаться крупных и не задавать лишних вопросов. Палыч объяснил, что ему нужно. В тот же день старший братец сделал младшему дальнобойную рогатку со специальной рогаточной резиной, купленной в охотничьем магазине. Проверить Петькину меткость решили на буржуйских
