их было двое. Кажется, я тогда заорал.
– Да. В тот раз рассказывать было приятнее, чем сейчас.
Мистер Форкл вновь вытер глаза.
Софи попыталась подобрать слова, но, даже видя его прямо перед собой, поверить было сложно.
– И вы с братом действительно делились всем? – спросила она. – Ничего не скрывали?
– Не могли. Наша жизнь бы разрушилась. Поэтому даже на последнем издыхании мой брат позаботился о том, чтобы в моей памяти не было пробелов.
Он достал из кармана круглое устройство, которое мистер Форкл вложил Софи в руку на смертном одре.
Софи оглянулась на Тиргана.
– Так вот почему вы сказали, что он предназначался не вам.
Тот кивнул.
– Соблазн взглянуть был, конечно, но… это не мои воспоминания.
– Они мои, – прохрипел мистер Форкл. – Брат записал все увиденное на мирных переговорах, а также схватку с Гетеном и Брантом, где он защитил старейшину Орели. Даже прощание с тобой, чтобы я знал абсолютно все. До самого конца.
Вместе со словами вырвался судорожный всхлип, и Софи посмотрела на его трясущиеся плечи, борясь с собственными эмоциями. Глаза горели, из носа текло, но она сглатывала слезы. Не была к ним готова.
– Еще он напомнил о нашем договоре, – добавил мистер Форкл, вставая и отходя к окну. – О том, который мы разработали на случай, если произойдет нечто подобное – хотя плана как такового не было. В основном мне нужно просто научиться меньше работать, потому что теперь ноша лежит только на мне. Сомневаюсь, что мы искренне верили, что такое случится, но… как видишь.
Он слабо улыбнулся, но Софи замотала головой.
– Не понимаю, почему вы не рассказали сразу.
Он вздохнул.
– Вряд ли вам понравится ответ, мисс Фостер – и можете считать меня жестоким, если хотите. Но я решил, что мой брат заслуживает скорби. Он заслуживает, чтобы его потерю ощутили – а если бы я объявился сразу, все бы закономерно сочли, что он все еще с нами. В конце концов, я – это он. Но все же не полностью. Поэтому я попросил Коллектив подождать. На самом деле, я планировал пропустить еще неделю, пока до Фоксфайра не останется несколько дней. Но когда Тирган рассказал о твоей семье, я понял, что буду тебе нужен. Поэтому я здесь.
От его слов веяло теплом, и Софи старалась не поддаваться.
Все казалось слишком хрупким.
Ее сердце вновь разбивалось – и из-за него, и из-за потерянного брата.
– Многое изменится, – тихо добавил он. – Я все еще не решил, что принести в жертву, а что оставить. Но я знаю, что больше не смогу так часто ускользать – особенно когда вернусь к обязанностям директора. К счастью, никто ничего не заподозрит, если вы с друзьями будете часто бывать в моем кабинете, спасибо вашей предрасположенности к неприятностям, – он слабо улыбнулся. – И мне, скорее всего,
