Кавинте. Конфиденциальное.
– Это нехорошо, – проговорил Джедао, хотя его тон был скорее раздраженным, чем обеспокоенным. – Я выслушаю его в своей каюте. Генерал Кируев, дайте знать, если случится что-нибудь интересное.
– Сэр, – сказала Кируев.
Ровно через час Джедао связался с ней в командном центре.
– Зайдите ко мне, – сказал он.
И всё.
– Надеюсь, там не смертоносные споры, – заметила Джанайя.
– Не думаю, что кто-то смог бы удержать смертоносные споры в секрете от всего роя, – ответила Кируев. – Я лучше взгляну, в чем проблема.
– Лучше вы, чем я, – поддакнула Джанайя. Они тихонько рассмеялись. У Муриса сделался слегка неодобрительный вид.
Дверь в покои Джедао открылась при приближении Кируев. Немертвый генерал стоял, заложив руки за спину, и смотрел на что-то под таким углом, что Кируев не могла разглядеть детали. Она отдала честь и стала ждать.
– Вольно, – сказал Джедао. – Знаете, я всегда терпеть не мог, когда командиры приказывали мне быть откровенным. Но, черт возьми, я попрошу вас об откровенности.
Я провел большую часть необыкновенно долгой жизни, творя с людьми ужасные вещи. Убийства. Пытки. Измена. Бойни. В виде короткого списка звучит не так уж впечатляюще, но люди-то были настоящие. Я… я приносил подлинный вред. Таков длинный способ объяснить тот факт, что моя личная система оценки ужасного не откалибрована должным образом. Мне нужно, чтобы вы сказали, насколько плохо то, что я вам сейчас покажу.
Кируев призадумалась, а потом решила, что от честности хуже не будет.
– Сэр, – сказала она. – Я старший офицер. Я достигла своего теперешнего положения, делая многое из того, что делали вы.
– Просто окажите мне любезность, генерал. Хочется верить, что в этом проклятом рое есть люди лучше меня.
– Тогда показывайте, что у вас там.
Джедао жестом велел Кируев подойти и встать рядом с ним. Видео снял кто-то из инженерной группы «Опаленного часа». Джедао перемотал часть с мерами предосторожности и остановился там, где группа взломала «гроб». Лучшего определения для предмета их исследований не было. На крышке «гроба» блестела золотая пластинка. На ней было что-то написано: Кируев знала, как выглядит архаичное письмо Хафн, но не могла его читать. По краю шел замысловатый узор из незнакомых цветов, плодов и перьев, сплетающихся в узлы. Чем пристальней она смотрела, тем отчетливей видела, что в узоре попадаются резвящиеся насекомые, и все в целом подозрительно похоже на «колыбель для кошки».
Техники в скафандрах придумали, как снять крышку с «гроба». Из-под неё вырвался сине-фиолетовый пар. Кто-то прикрепил заметку: они всё ещё изучали газ, но предварительные результаты показали, что он не токсичен. Кируев потребовалось много времени, чтобы понять, что именно она увидела в «гробу». Джедао хранил молчание.
Первое, что бросилось в глаза Кируев, – это тщательность, с которой
