жевать, летать, визжать и умирать во всех наших детских снах.
И вот теперь здесь, в павильоне 13, лицо Роя горело отблесками небес над целым континентом в миниатюре, куда нас с Мэнни выбросило волной.
Я на цыпочках пересек этот континент, боясь разрушить какую-нибудь крохотную деталь. Дойдя до единственной оставшейся под тентом скульптуры, я остановился.
Наверное, это оно, величайшее из его чудовищ, цель, поставленная им самим, когда нам еще не перевалило за тридцать и мы гуляли по коридорам нашего местного Музея естественной истории. Это чудовище, конечно же, все еще существовало в каком-нибудь уголке мира, пряталось под землей, топтало угольные пласты, затерянное в богом забытых угольных шахтах прямо под нашими ногами! Слушай! Слушай этот подземный гул, биение первобытного сердца и свист воздуха в вулканических легких, стремящихся вырваться на свободу! Неужели Рой выпустил его на свободу?
– Разрази меня гром! – Мэнни Либер наклонился к задрапированному монстру. – Это оно?
– Да, – ответил Рой, – это оно.
Мэнни прикоснулся к покрывалу.
– Постойте, – сказал Рой. – Мне нужен еще один день.
– Лжец! – вскричал Мэнни. – Черт побери, я не верю, что под этой тряпкой у тебя вообще что-то есть!
Мэнни сделал два шага. Рой подскочил к нему в три прыжка.
В этот момент в павильоне 13 раздался телефонный звонок.
Прежде чем я успел пошевелиться, Мэнни схватил трубку.
– Ну, что еще? – прокричал он.
И изменился в лице. Может, побледнел, а может, нет, только в его лице что-то изменилось.
– Это я знаю. – Он перевел дыхание. – Это я тоже знаю. – Он сделал еще один вдох, его лицо начало краснеть. – А об этом я знал еще полчаса назад! Черт побери, да кто говорит?
На том конце телефонной линии послышалось какое-то осиное жужжание. Повесили трубку.
– Сукин сын!
Мэнни отшвырнул телефон, я подхватил.
– Кто-нибудь, наденьте на меня смирительную рубашку, это дурдом какой-то! Так о чем это я? Вы оба!
Он указал на нас.
– Даю вам два дня, а не три. Либо вы по-хорошему предъявите мне чудовище наяву и при божьем свете, либо…
И тут наружная дверь павильона открылась. В ослепительном свете солнца появился коротышка в черном костюме, один из шоферов киностудии.
– Ну что еще? – заорал Мэнни.
– Мы его пригнали сюда, но мотор заглох. Вот, только что починили.
– Так проваливайте отсюда, ради бога!
Мэнни бросился к нему с поднятым кулаком, но дверь с грохотом захлопнулась, коротышка исчез, и Мэнни пришлось обрушить весь свой гнев на нас.
– К вечеру пятницы все должно быть готово окончательно. Сдайте мне работу, или вы больше никогда работы не получите, ни тот ни другой.
– А это, – спокойно
