все страницы,
Навещаешь всех друзей.
После – прописал в блудницы,
И к своим: «и чёрт бы с ней!».
И тебя они поддержат,
Всё, естественно – она.
И улыбочек не сдержат,
Да, и сразу, ведь – видна.
Чувство, что с тобой играет,
И тасует карты – срам.
Градусом тебя задавит,
Принесёт убитым – в хлам.
Часть за частью разбирает,
Отравляя – посекундно.
То, что тебя разрушает,
Убивает: тяжко, нудно.
До: истерики, изнеможения,
И – в агонии крича.
Ждёт нахально продолжения,
Что на блюдечке ты: «на».
Помогло разбить у входа,
И – в слезах она ушла.
По-английски, до комода,
Дверь прикрыла, ты – круша.
Вся квартира в: стёкла, щепки,
Выбрал ты не ту сестру.
Буквы те – не те зацепки,
Ревность, но дойдёт к утру.
Утаила
Знаешь, на что я обижалась?
Конечно, нет, не я, а – ты.
А я – под руку попалась,
Окей, на что обижались мы?
Ты, всё – внимания хотела,
«Была нужна, чтоб я скучала».
А я – понятия не имела,
На что с пустого наорала.
И ранит же, не столько слово,
Да, и не действия – их нет.
Ранит кусок, что был сворован,
Влился к копившемся – столько лет.
И, вот, уже – не предложение,
А докторская, целых две.
Насколько – хватит воображения,
Что ты не говорила мне.
И страшно, просто, ведь – представить,
Что ты могла мне не сказать.
Если всё сказанное – отставить,
Ты дашь, ещё, мне пострадать.
Хватит на лет, ещё, десяток,
А, может, сотен – как пойдёт.
Перед уходом, рассказ кратен,
Но он – клеймо, он не уйдёт.
Чернилами – забив под кожу,
Словами травишь ты мне кровь.
И каждый сон будет – тревожен,
Придание мамы: «вот, изволь».
«Больная – с психикою шаткой»,
«Хватит тебе и за глаза».
«А тёща – нет, не была гадкой»,
«Не верьте ж ей и на слова».
Растопчешь меня, изувечишь,
Чтоб не осталось – ничего.
А я не села, ведь на плечи,
А слезть с моих тебе – слабо?
Я знаю, что – мне путь заказан,
Ты наработала мне горб.
Но из меня, всё – льются фразы,
Раньше, прости, не лягу в гроб.
Меня коробка не исправит,
Никто не мог, куда, уж – ей.
И
