в своём подольском детстве? Вряд ли советские пятиэтажки или типовые высотки 2000-х могли вызывать эстетический интерес. Вот знаменская церковь в Дубровицах – да, могла. Но то была лишь капля настоящего зодчества в море унылой квадратно-гнездовой застройки твоего детства.
Да и Москва для тебя началась не с самого красивого – со стеклянного ящика Курского вокзала. В то лето горели торфяные болота, и весь город заволокло дымом, из которого спасала только обратная электричка. Либо ныряй в метро и выныривай в другой части тумана, так что город остаётся в памяти несвязными обрывками: тут университет, там универмаг, всё разное.
А само метро – это вообще анти-архитектура. Не то, что выстроено над землёй, а то, что выгрызено из земли. Поэтому в метро тебя привлекали только секретные указатели на стенах, особые узоры отделочного мрамора, подобранные с коварной целью: чтобы пассажир, бредущий по скучному коридору, вдруг изменил свой маршрут, зацепившись взглядом за необычное – то ли зелёные глаза василиска на колонне в центре станции «Преображенская площадь», то ли пепельный цветок в розовом переходе между «Кузнецким мостом» и «Любянкой».
Та же анти-архитектура выгрызенного пространства встречала тебя на выходах из метро: тесные лабиринты ларьков с китайско-турецким ширпотребом. А когда их снесли, льющийся из подземелья людской поток стали перехватывать монструозные торговые центры – со своей особой внутренней геометрией, со своей музыкой и кино, с детскими площадками и деревьями в кадках; целые мини-города без неба, похожие на павильоны голливудских фильмов о сомнительном будущем. А может, это и есть бастионы будущих гражданских войн, хотя никто из фантастов такого не предсказал; где только они не предлагали людям окопаться в случае Апокалипсиса, не замечая, что прямо под носом выросла готовая инфраструктура враждующих крепостей.
Но даже эти крепости не особо вписываются в город, они как отдельные организмы, которым всё окружающее по барабану. И так ведёт себя большинство новых зданий. Особенно Москва-Сити: эта кучка небоскрёбов выглядит так, будто инопланетяне жарили шашлыки где-то на орбите, а потом свалили на Землю уже не нужные шампуры и головешки гулливерского размера. Пикник на обочине, ланч-бокс в муравейнике. Поэтому лучшее, что ты мог придумать на первые годы в столице – поселиться подальше от этих космических пикников, поближе к паркам.
Выходит, настоящую городскую архитектуру ты и не видел всерьёз, пока не родилась Клара, пока не начались ваши совместные прогулки – сначала с коляской, потом на велике с детским креслом. Выстраивая маршруты так, чтобы соединить интересные площадки, парки и набережные, показывая дочке забавные строения по дороге, ты и сам начал различать старый план города, в котором симпатичные здания с большими зелёными дворами стоят вдоль прямых и широких проспектов, а Дворец Пионеров неслучайно расположен на той же улице, что начинается Академией наук и кончается Мосфильмом. И почти везде архитектура
