знать и потом ни о чем не жалеть.
– Что ж ты хочешь знать? – В глазах Преображенова засветился хитренький огонек.
– Ну, скорее всего, вы меня и сами на работу не возьмете.
– Чего же так сразу «не возьму»? Дай подумать. Документы у тебя очень хорошие. Да и мой приятель тебя хвалил. – Старый Лев посмотрел, отвернувшись, в окно и добавил: – Подумать только! Мы с ним вместе в институте учились. А уже тридцать лет прошло, как один день. А я и не заметил. – Он загасил в массивной пепельнице окурок и вдруг спохватился: – А у тебя и на табак аллергия?
– На табак нет.
– Это хорошо. Плохо, что ты психиатрию совсем не знаешь.
Дима поднялся, мысленно ругая себя за то, что сорвался в такую даль. И почему это заведующий интенсивной терапией решил, что ему подойдет психиатрия? Сам Дима об этой специальности никогда даже не думал.
– Я, наверное, пойду…
Старый Лев рявкнул:
– Сядь!
Дима молча сел на свое место. Преображенов вытащил из пачки очередную тонкую сигарету, снова прикурил.
– А мне вот интересно, вот такая с тобой приключилась история… – Он прикрыл глаза и помахал возле рта мягкой, толстой лапой, прогоняя дым, – вот если не в психиатрию, то тогда куда тебе еще можно податься? На какую работу?
– В диагностику, – сказал Дима.
Он уже заранее выяснил, что если психиатрия не подойдет, то еще можно пойти поучиться на врача УЗИ, или на рентгенолога, или, на худой конец, на эндокринолога. Проблема была в том, что никакая из этих специальностей, включая, впрочем, и психиатрию, совершенно Диму не интересовала.
– Ну да, – сказал Александр Борисович. – Я сразу не сообразил. Ладно. Пиши заявление о приеме на работу, оформляйся в отделе кадров – и вперед! В семнадцатое отделение. Пока на год. Там у нас работает одна очень умная дама. Альфия Ахадовна Левашова. Думаю, ей не помешает помощник. Она-то тебя всему и научит.
Дима опешил, настолько неожиданным показалось ему это внезапное завершение разговора, но только спросил:
– Она одна работает на все отделение? Сколько же у нее коек?
– Шестьдесят, – пожал плечами Александр Борисович. – На три ставки. Знаю, что в хирургии так не бывает. А у нас бывает. Но ты из-за ставок не волнуйся. Альфия с тобой поделится. Я ей позвоню. Иди пока, оформляйся.
И когда Дима, не понимая, благодарить ему главного врача или, наоборот, отказаться от его предложения, с растерянным видом пошел к двери, его догнал последний вопрос Старого Льва.
– А ты вообще где живешь?
– На Соколе.
– Дима не очень-то понимал, зачем это нужно знать главному врачу.
– У метро «Сокол»? На Ленинградском проспекте?
– Ну да.
– Один или с родителями?
– Пока с родителями.
– Далековато тебе будет на работу каждый день добираться. Как будешь ездить? На электричке?
