с Басей. Скоро их ждет расставание: в общежитие с собакой не пустят, а это значит, что ей нужно искать зоогостиницу или передержку.
Ровно год прошел с тех пор, как они были на дачном участке последний раз, ещё при жизни мамы…
Лена открыла дверь, и ей показалось, что дом с облегчением вздохнул: «Ну наконец-то! Давно тебя жду, соскучился…»
Говорят, что дом, сад, огород тоже чувствуют одиночество, и, когда хозяин долгое время не приезжает, жилище начинает рушиться, земля запустевает. Бывшие когда-то частью семьи, они теряют энергетическую связь с человеком, уходит из них душа…
Участок, который с такой любовью возделывала с мамой, зарос высокой крапивой, а деревья, ставшие совсем взрослыми, порадовали яблоками, сливами.
Надо собрать урожай, привести в порядок сад и даже, может, сварить варенье, как когда-то они делали с мамой. Вещи, оставленные ею и сохранившие едва уловимый родной запах, лежат на привычных местах. Как будто она где-то рядом, вышла ненадолго. Вот сейчас скрипнет калитка, появится мама – молодая, весёлая, энергичная. Сколько же любви и счастья принесет она с собой! Дом, где живет волшебница…
Вечером по традиции Лена пила чай на веранде, любовалась закатом, дремала, слушая, как яблоки, падая, стучат о землю.
Вечерняя прохлада коснулась ног, зазнобило, и сквозь сон она почувствовала, как вошла мама, заботливо укутала её озябшие лодыжки мягким, пушистым пледом, поцеловала:
– Долго не сиди, доченька, простудишься!
Лена резко проснулась. Пледа не было – её ноги согревала верная Бася.
Ночью их разбудил настойчивый стук в дверь. Соседи:
– Леночка, нам только что звонили из города. Тебя разыскивают. Надо срочно ехать в Москву! Папа умер!
В квартире было пусто, на столе лежали ампулы, шприцы и записка – в какой морг увезли труп. Как оказалось, молодая подруга отца подмешала в стакан нечто несовместимое с алкоголем. Собутыльники вызвали скорую, врачи пытались реанимировать, кололи адреналин в сердце, но ничего не помогло…
На похороны съехались многочисленные отцовские сестры, братья с семьями. Вот какая, оказывается, у отца большая, дружная семья!
Однако, к удивлению Лены, сестры так шумно и неприлично ругались из-за цвета гроба и надписей на венках, что даже похоронный агент предпочел на время удалиться.
А после поминок в их доме Лена вдруг с удивлением узнала, что она им больше не родственница и фамилии своей недостойна, ибо за отцом не ухаживала, не присматривала, на «болезнь» внимания не обращала! Хорошие дети так не поступают! Опозорила род!
Но они – люди милосердные – в интернат не сдадут, на квартиру претендовать не станут!
Просто видеть ее не хотят!
Слегка подвыпившие, говорили хором, на повышенных тонах, перебивали друг друга, галдели, как гуси, возмущались, каждый старался больно ущипнуть. Казалось, самих себя стремились убедить в Лениных преступлениях, дабы найти оправдание их общему нежеланию выйти из зоны комфорта и помочь племяннице, оставшейся без
