королева Екатерина Медичи оказалась между гугенотами и радикальными католиками. Во время ее правления рухнула династия Валуа и централизованная французская власть потерпела крах. Король Испании Филипп II был гораздо более героической фигурой, нежели Мария или Екатерина, и первым из всех правителей XVI в. сумел сдержать натиск церкви. Он надеялся продлить правление своей династии за счет уничтожения еретиков, но, как оказалось, чрезмерно рисковал ради веры. Как доказывают события, он пошел на слишком большой риск и вместо того, чтобы приобретать территории, он их терял. Он спровоцировал кальвинистское восстание в Нидерландах, которое не смогли подавить; его вмешательство во французские Религиозные войны вызвало обратный эффект, и ему не удалось завоевать протестантскую Англию. Это было поучительно для двух других восточноевропейских правителей, которые намного лучше пережили религиозный кризис, так как они были более осмотрительными, чем Филипп. Английская королева Елизавета I и французский король Генрих IV проводили политику умеренности и компромиссов, которая в конечном итоге преодолела кальвинистский и католический кризисы. Но даже Елизавета и Генрих большую часть времени были заняты обороной.
Кальвинисты, с которыми у правителей было намного больше проблем, никогда еще не были столь многочисленны. Сам Кальвин был ограничен территориальными рамками: его маленький город-государство Женева на границе Франции и Швейцарии насчитывал всего 13 тысяч жителей. Но, как оказалось, учение Кальвина и его пресвитерианская церковная структура могут быстро распространиться среди крупных и властных центров. После его смерти в 1564 г. увеличилось количество его элитарных последователей во Франции, Нидерландах, Шотландии и Англии. Движение привлекало новобранцев из привилегированных классов: аристократов, землевладельцев, купцов и юристов. Люди не из привилегированных сословий, такие как крестьяне и городские наемные рабочие, имели меньше шансов вступить в сообщество. Сегодня кальвинизм имеет репутацию репрессивного вероисповедания. Чем же тогда он привлек таких аристократических персон? Лучший ответ, возможно, в том, что он предлагал суровый, но чрезвычайно впечатляющий способ веры в Бога. Одни принимали кальвинистскую концепцию Бога-Абсолюта с Его всепроникающей властью и полного развращения человека, которое делает его неспособным для выполнения Божьих законов, изложенных в Библии. Другие верили в то, что Бог предопределил некоторых людей к спасению не за их достоинства (которых они не имеют), но исключительно благодаря Его милости.
Тот, кто принимал вышеуказанные истины, кто смирял себя перед волей Господа и испытал неописуемую Божью милость, знали, что они находятся среди предопределенных избранных, святых, истинных христиан. Как объяснял сам Кальвин, «если свет Божественного провидения хотя бы раз осветил путь человеку, он потом пробуждается и становится свободным не только от опасения и страхов, терзавших его до этого, но и от любых волнений».
Многие
