раздался ее громкий запоздалый всхлип. Черт его знает, как так получилось. Сам по себе вырвался, на вдохе. А сама виновата! Если б мужик в телевизоре продолжал тараторить, Глебка и не услышал бы…
– Так. Опять, значит, плакала. С отцом ссорились, да? Чего он на тебя наезжал?
– Нет, Глебушка. Он не то чтобы… он… он…
– Да ладно, я же слышал! Еще и к имени твоему привязывался! А правда, почему тебя так интересно назвали – Барбарой? Я никогда не спрашивал…
– Да ничего интересного, Глебка. Просто моя мама так захотела. Ты же помнишь мою маму?
– Ну да. Ты меня маленького к ней в гости возила. Я помню. Я ее звал – бабушка Фрося. Она мне каждый день пирожки пекла и козьим молоком поила. Мы с ней ходили, я помню, на эту козу смотреть. Она была настоящая, беленькая такая. Машкой звали. Мам, а Фрося – это значит Фекла, да?
– Нет, Глебка. Ее полное имя – Ефросинья. Дед наш, понимаешь ли, был со странностями и дочерям своим, то есть маме моей и тете, дал старинные русские имена – Евдокия и Ефросинья. Ты представь только, каково им было расти с такими именами – Дунька и Фроська? Знаешь, как их в школе за это жестоко дразнили?
– Да уж, прикололся твой дед, ничего не скажешь…
– Ага. Прикололся. Вот моя мама и решила, что дочку потом обязательно как-нибудь красиво назовет. Ну, и назвала… Она ж меня без мужа родила, дед ее потом за это из дома выгнал. Жуть какой строгий был! Тетя Дуня сама от него уехала, а мама с маленькой дочкой, со мной то есть, из дома ушла. Правда, потом, когда он совсем состарился, с мамой помирился. И меня, свою внучку, признал. Но все равно упорно называл меня Варькой. Никакая ты, говорил, не Барбара, а как есть Варвара. А фамилия у меня была Брылина. Вот и росла я Барбарой Брылиной, сама того не ведая, какая у меня тезка-актриса есть. Это уж потом знаменитый новогодний фильм на экраны вышел – ну, который перед каждым Новым годом обязательно по всем каналам крутят, про иронию судьбы, про учительницу… Видел?
– Да видел, видел… По-моему, фигня полная.
– Ну почему же – фигня? Совсем даже не фигня! Ты еще омлет будешь?
– Давай…
– А насчет фильма ты не прав, Глебка! – горячо продолжила Бася, повернувшись к плите и накладывая в тарелку пасынка еще одну порцию омлета. – Ты знаешь, какую он революцию тогда произвел? Все его в Новый год посмотрели, потом столько разговоров было… Там польская актриса снималась, Барбара Брыльска. В общем, она была такая, такая…
– Ой, да обыкновенная! – проговорил Глеб неразборчиво, запихивая в рот порядочный кусок омлета. – Тетка как тетка! Я же видел! Вроде молодая, а старше нынешней Мадонны выглядит!
– Ну конечно, если образ Мадонны брать в качестве эквивалента красоты…
– Мам! Давай не будем про Мадонну, ладно? Ее вообще ни с кем сравнивать нельзя. И уж тем более с твоей этой…
– Ладно. Про святое – не будем. Согласна.
– А ты не смейся!
– Я
