друга. То же самое происходило на всей танцплощадке. Я вдыхала, чувствовала этот вкус сладострастия, видела, как оно отражается в его глазах, и знала, что он видит его в моих. Одна песня сменилась другой почти без паузы, и некоторое время мелодия предыдущей еще продолжала витать в воздухе.
Под давлением окружавших нас людей нас вжало друг в друга. Пот струился у меня по спине, влажно поблескивал на его лбу. Напряжение растекалось по воздуху, в зале стало жарко, но не теплое дыхание десятков людей стало тому причиной.
Его твердый член продолжал давить мне в живот. Мои губы приоткрылись сами собой под его взглядом. Кожа на его лице натянулась, словно он боролся с охватившей его болью.
Но это была не боль. Не она превратила его рот в узкую полоску, а подбородок в гранит. Я знала это, так как в эту минуту толпа толкнула меня к нему. Его рука, сжимающая мои ягодицы, переместилась к пояснице, затем снова опустилась, подталкивая и прижимая меня к его восставшей плоти.
Я утратила связь с реальностью, утонув в его глазах, целиком отдавшись во власть чувств, которые вызывали во мне его прикосновения, не видя, не слыша ничего вокруг, оказавшись в мире, охваченном оглушительным биением музыки и наполненным похотью. Я превратилась в чистейшее желание, которое так долго отрицала, боролась с ним и все-таки, кажется, проиграла.
Я видела, как сместился его взгляд, и уловила тот момент, когда он почувствовал мое желание. Если бы при этом он самодовольно улыбнулся или тем более ухмыльнулся, я бы сбежала. Он ответил на мою реакцию, слегка сузив глаза, а его лицо приобрело решительное выражение невольного восхищения. Он смотрел на меня так, словно ему стало наплевать на все, кроме меня, включая других женщин.
Его рука легла мне на бедро, опустилась ниже. Мы танцевали, а он понемногу поднимал подол юбки, чтобы добраться до потаенного местечка между бедрами. Я почувствовала на своем клиторе его пальцы, давившие на него сквозь прятавшие его трусики.
Толпа заставляла нас покачиваться из стороны в сторону, и мы могли просто стоять. Рука, лежавшая на моих ягодицах, продолжала прижимать меня к нему, сохраняя контакт наших тел. Толпа снова нас закачала, и в этот момент его пальцы проникли сквозь кружевной край моих трусиков и нашли за ними влажное тепло.
Его глаза чуть расширились – почти незаметно, если не смотреть на него так же близко и так же пристально, как смотрела я. Губы его приоткрылись – словно неслышный выдох или стон вырвался из его горла. Мое тело содрогнулось, когда я почувствовала его пальцы, и теперь уже стон вырвался у меня.
Если бы не окружающая нас со всех сторон толпа и не его рука, я бы упала, так как колени у меня подкосились. Его пальцы тут же устремились в глубь моего тела. Мои руки сжались, ногти вонзились в его плечо, и его взгляд метнулся туда же. Он моргнул. Я поняла, что причиняю ему боль, но ничего не могла с собой поделать. Каждое его поглаживание непроизвольно заставляло меня сильнее впиваться в его плечо.
Затем
