показался мне старческим и сварливым. Мне даже пришлось напомнить себе, что ей нет еще шестидесяти и до немощного состояния далеко. – Элла?
– Мама, пожалуйста, Элли.
– Мы всегда тебя звали Эллой.
Затем она с места в карьер погнала своего любимого конька, и я знала, что в таком случае перебивать ее себе дороже.
– Ты меня слушаешь?
Как будто у меня был иной выбор.
– Да, мама.
Она коротко фыркнула.
– Так когда мне ждать тебя в гости?
– Я очень занята на работе, и ты прекрасно это знаешь. Я тебе уже сто раз говорила.
Я продолжала слушать ее вполуха, пока наливала воду в чайник и разогревала в микроволновке мясо. После этого поставила один прибор – тарелка, бокал, вилка – на стол, за которым помещалось четыре человека. Впрочем, за моим столом столько людей одновременно никогда не сидело – я не любительница застолий.
– Ты должна поехать со мной на кладбище, Элла. Отец не в состоянии сесть за руль.
Вилка звякнула о тарелку.
– Мама, я тебе уже говорила. Нет.
Невероятно, но после этого в трубке наступила продолжительная тишина, прерываемая лишь ее дыханием.
– Элспет Каванаг, – наконец сказала она. – Положить розу на его могилу – это самое меньшее, что ты можешь сделать. Он был твоим братом. Или тебе нисколечко не стыдно? Он был твоим братом, Элла, и любил тебя.
Чайник засвистел вместо меня, позволяя сохранить энергию. Я выключила газ дрожащей рукой и налила воды в кружку. Вода выплеснулась, кипяток обжег кожу, я зашипела от боли.
– Что случилось?
– Так, немного обожглась горячей водой.
Это известие сразу повернуло мозги матери в другом направлении, и она принялась разглагольствовать о том, что лучше всего помогает при ожогах, и что лучше, если бы рядом со мной кто-нибудь находился, вообще человек не может жить один. Тем более что, вполне очевидно, я сама не могу о себе позаботиться. Я быстро свернула разговор.
– Я знаю, кем он был, – громко сказала я в тишине комнаты.
Дэн открыл дверь со спутанными волосами и сонными глазами, которые тут же распахнулись при виде меня. На мне был черный виниловый плащ, на ногах шпильки, на губах сигнально-красная помада, глаза подкрашены черным карандашом. Я знала, кем я ему кажусь – пародией женщины-вамп, являющейся в буйных фантазиях тинейджера.
Я закрыла за собой дверь.
– Привет.
Дэн улыбнулся:
– Вот это сюрприз.
Видеть, как, глядя на тебя, возбуждается мужчина, очень приятно. На нем были фланелевые пижамные брюки, низко сидящие на бедрах. Они превратились в восхитительный шатер, когда я распахнула плащ, открывая его взору то небольшое количество одежды, что на мне было.
– Как тебе?
Он
