есть эпизод – мальчик просится в ученики к великому мастеру, тот отказывает ему. Тогда мальчик лепит статую учителя из глины и каждый день прилежно занимается перед образом своего учителя, стараясь расти и совершенствоваться на его глазах. Что-то подобное происходило с Ниной.
И вот в 1965 году, когда Нине исполнилось одиннадцать лет, их класс отправили на экскурсию в Ленинград, 4 июня они посетили музей-квартиру Александра Сергеевича Пушкина на Мойке, 12. Класс послушно ходил за экскурсоводом, рассказывавшей о семье Пушкина и о последних днях жизни поэта.
Какое-то время Нина позволяла себе следовать в ленивом потоке бредущих в одном направлении и послушно поворачивающих головы направо и налево школьников, когда экскурсовод вдруг подвела гостей к личному кабинету Александра Сергеевича.
Возле входа, за маленьким столиком у дверей, сидела пожилая женщина, которая, не замечая посетителей, продолжала строчить что-то в толстую тетрадку.
– В этом кабинете Александр Сергеевич работал над своими последними произведениями, – скучным однообразным голосом вещала экскурсовод. – А это, заученный взмах в сторону незнакомки, – Анна Андреевна Ахматова.
Постаревшая, располневшая королева Серебряного века и не подумала взглянуть на обступивших ее школьников, продолжая заниматься своим делом. Скорее всего, она и не замечала их. Постепенно толпа вокруг Ахматовой поредела, лишь Нина продолжала стоять напротив поэтессы, разглядывая ее и не зная, допустимо ли отвлекать Анну Андреевну от ее дел.
А ведь она так давно мечтала об этой встрече. И вот судьба… Нельзя даже дотронуться, в глаза поглядеть, слово сказать. Хотелось показать стихи, посоветоваться, просто поговорить…
Неожиданно Ахматова подняла на Нину уставшие глаза.
– Что тебе, девочка?
– Я тоже стихи пишу! – неожиданно писклявым голосом выдохнула та, окончательно смешавшись и покраснев до корней волос.
– Пиши, девочка, пиши, – печальные глаза Ахматовой несколько секунд смотрели в испуганные, смущенные глазки Нины, после чего она вновь вернулась к своим трудам.
«Пиши, девочка, пиши». Эти слова Нина Чудинова пронесет через всю свою жизнь как благословение и напутствие, что дала ей в самом начале великая поэтесса.
Безвозвратные потери
Мне было пять лет, когда не стало отца. Осень, дача в Воейково, овальная лужица под облезлой лесенкой на детской площадке. Под лесенкой, по которой мы пытались забраться на самое солнышко.
Ночью плакал дождик, он знал.
Нас с Виталиком увели в дом. Веселым мячиком брат бегал между мной и мамой, пытаясь утешить. Сама трагедия до него не доходила, все произошло слишком далеко и потому, наверное, мало трогало. Беспокоило, что совсем рядом плачем мы.
Я мало что помню о том дне: сначала было весело, а потом веселье оборвалось и нас увели в сплошное горе.
