чтобы потом продать подороже. В нужный момент, конечно. Когда нужда – окончательно – прижмёт.
Все эти разговоры Риву совершенно не смущали. Такой жизнью жило всё гетто. Дело-то, как говорится, насквозь житейское.
«Разве бывает по-другому?», – думала девочка. – «Если и бывает, то, наверное, только в толстых и потрёпанных книжках, которые остались от папы и мамы. Это там «живут» благородные графы, отважные герцоги, светлые короли и гордые маркизы… Сказки, понятное дело. Слезливые и милые сказки о добре и о вечной любви, которых – на самом-то деле – нет, да и не было никогда. Никогда – не было. Сказки…».
Тем не менее, она каждую свободную минуту посвящала чтению – о загадочном и благородном Мире Средневековья.
Когда Риве исполнилось одиннадцать лет, бабушка отвела её в швейную мастерскую и велела:
– Обучайся, внученька. Каждый человек обязан освоить какое-нибудь дельное ремесло.
– Зачем? – удивилась Рива. – Я же буду работать «девушкой». А им очень хорошо платят. Гораздо больше и лучше, чем швеям и портнихам.
– Молодость – вместе с красотой – быстро пройдёт. И заметить не успеешь, как это случится. Кушать же надо всегда… Наступит день, когда ты уже не сможешь работать «девушкой». Почему – не сможешь? Разочарованные клиенты отвернутся, сутенёр прогонит. Мало ли… Что тогда будешь делать? От голода помирать? А тут – настоящее ремесло в руках. Опять же, кушать надо и сегодня, и завтра. В «девушки» же тебе идти только лет через пять. Или, допустим, через четыре…
Незаметно пролетело четыре с половиной года. Рива стала опытной и искусной швеёй, специализирующейся на женской верхней одежде – жакеты там всякие, блузки, юбки, кардиганы.
Бабушка, смущённо щурясь, начала икать богатого и щедрого покупателя на внучкину невинность.
«Скорей бы это случилось», – мечтала Рива. – «Стану взрослой, начну зарабатывать серьёзные деньги. Сделаем с бабулей в доме ремонт. Начнём питаться – как люди. Надоела уже эта чечевица. Бобы надоели. Как, впрочем, и ржаной хлеб с отрубями… Может, потом и замуж выйду. «Девушки» в гетто считаются завидными, престижными и богатыми невестами…».
Продать невинность не получилось. По той весне в гетто проводились полномасштабные обыски – искали всякий и разный компромат, говорящий о нелояльности евреев к немецким властям.
В их скромный домишко ввалилось сразу пять военных (или – полицейских?).
– О, какая гладкая краля! – обрадовался широкоплечий и усатый оберштурмбанфюрер. – Это мы удачно зашли! Очень – удачно…
– Пощадите! Не губите! – взмолилась Сара Моисеевна, но, получив пудовым кулачищем по лбу, упала на пол.
Бабушка потеряла сознание, а немцы – дружно и весело – набросились на Риву.
Они развлекались с ней часов шесть, пропустив через стандартный – для того Мира – секс-репертуар. Впрочем, откровенных извращений вояки себе не позволили.
Когда немцы, оставив на комоде несколько мятых купюр,
