сказал я. – Дашенька, что-то стряслось? Чтоб ты из школы заглянула к деду, хотя это по дороге…
Дашенька, не снимая ранца, помчалась в комнату:
– Татьяна Пална велела выучить за каникулы по стихотворению! Что-нибудь из классики…
– Ну-ну, – подбодрил я. – Хорошо… Только кого теперь считают классиком?
– Тебе виднее, дедушка.
– Лучше у мамы спроси. Она последние новости смотрит.
– А мама говорит, что у нас только интересные книги! А классика осталась у тебя.
Хорошие у меня дети. Замуж выходить или работу менять – не спрашивают. А какого цвета блузку надеть – спросит обязательно. Уважение, значит, старшему поколению.
– Выучи «Скифы», – посоветовал я.
– А это о чем?
– О продвижении НАТО к нашим границам… Запад молча объявил нам войну, а Блок уговаривал их опомниться, иначе…
– Что иначе, дедушка?
– Прочти, узнаешь.
Я слышал, как в другой комнате шебаршилось на книжных полках, бурчало, попискивало – у меня классики немного, да и то не словотреп, а фундаментальные труды по истории человечества, – потом донесся ясный чистый голосок:
Мильоны – вас. Нас – тьмы, и тьмы, и тьмы,
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы – мы! Да, азиаты – мы, —
С раскосыми и жадными очами!
Для вас – века, для нас – единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас —
Монголов и Европы!
Века, века ваш старый горн ковал
И заглушал грома лавины,
И дикой сказкой был для вас провал
И Лиссабона, и Мессины!
Вы сотни лет глядели на Восток,
Копя и плавя наши перлы,
И вы, глумясь, считали только срок,
Когда наставить пушек жерла!
Вот – срок настал. Крылами бьет беда,
И каждый день обиды множит,
И день придет – не будет следа
От ваших Пестумов, быть может!
О, старый мир! Пока ты не погиб,
Пока томишься мукой сладкой,
Остановись, премудрый, как Эдип,
Пред Сфинксом с древнею загадкой!..
Россия – Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя,
И с ненавистью, и с любовью!..
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
Мы любим всё – и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё – и острый галльский смысл,
И
