если бы не я, шлифанула бы наша невеста паркет девственно белым платьем с высоты метр восемьдесят.
– Вот для того ты здесь и поставлен. Приглядывать надо всегда, некогда нам расслабляться. Помнишь, как мы с тобой ее с того света вытащили?
Младший ангел вздрогнул и приоткрыл левый глаз:
– Постойте, постойте, кто кого вытащил?
Старший почесал подбородок и с гордо вскинутой головой изложил:
– Неживая она на свет появилась, еле откачали. А говорят, кто в рубашке родился, счастливым будет. Как сейчас помню, синюшная вся, в пуповине обмотана, а вокруг доктора скачут нервным зайчиком. И тут этот весельчак, Херувим, младенца нашего вверх ногами перевернул и как давай его по попе хлопать, пока наша девчуля, как будущая Анна Нетребко, не издала свое драматическое сопрано. А теперь вот, – голос Серафима треснул, – на свадьбе ее гуляем, – смахнул дрожащую слезу ангел-хранитель. – Мы же с рождения за ней наблюдаем. Вот выйдет Надежда из дома и шепчет: «Ангел мой, пойдем со мной, ты вперед, я за тобой». И хочешь не хочешь, а плетешься. Такая девушка позвала!
– Твоя правда, – согласился Херувим. – Я всегда смотрел на нее и радовался. Сколько в ней энергии! Храбрая, как мальчишка, на равных с ними по заборам лазила, мать только успевала занозы из мягкого места доставать. И все-то ей как друзья. Веселая, задиристая и неприступная.
– Конечно, – усмехнулся Серафим. – Ты же ее смешил все время и не давал возможности всерьез подумать над ухажерами, которые постоянно вились вокруг красавицы с васильковыми глазами, надеясь добиться ее расположения. – Ангел вздохнул, закатил глаза и продолжил: – Помню, она игриво встряхнет кудрями и ответит какой-нибудь колкостью или высмеет паренька прилюдно, предлагая встать в очередь из кавалеров, остра на язык, в общем. Ни к кому не относилась серьезно, ждала кого-то особенного, кто встревожит ее сердце.
Херувим, чувствуя, как засыпает Купидон, мягко толкнул его и повысил голос:
– Да, да, я в августе как-то гулял с девчонками по городу и увидел, подходит к нам цыганка, ну я ее что было мочи как давай отталкивать, заразу, но она все-таки успела Надюху за руку схватить и прошептать ей зомбирующим таким голосом: «За казенного короля выйдешь, уедешь далеко, последний год в девках ходишь». Надя только улыбнулась, но слова глубоко в душу врезались, как якорь в тяжелый морской песок. И не отпускает, держит ее мысль. Подруги посмеиваются да подначивают, а она их не слышит. И зародилось внутри нее сомнение, запустился механизм тоскливого ожидания.
– А как все начиналось? – оживился вдруг Купидон и поправил венок на курчавой голове.
– Как обычно, с приключений, – пожал плечами Серафим. – Чем черт не шутит, когда Бог спит.
***
1978 г. Август
– Надюш, поедешь с нами в Одессу на заработки? Тут скучно, а там покупаемся, загорим и денег заработаем, – предложила Надина подруга Лена, учившаяся тогда в институте. – Пока
