обрести в конце тоннеля,
Во мрак его нужно попасть.
И взгляд на Свет, чтоб, был нацелен,
А он-то уж не даст пропасть.
Ты хотел
Ведь, будет больно, понимаешь?
Всё будет рваться изнутри.
Ты – мазохистка, это знаешь,
Ну, на себя, хоть, посмотри.
Кем ты была и кем ты стала,
Те зеркала – нас не рассудят.
А пелена так и не спала,
Может, глаза тебя осудят.
Душа в них смотрится и плачет,
Наружу рвётся из всех сил.
Её тобой мир одурачен,
Не хватит тихого: «прости».
Ты хочешь мне вменить вину?
Тот, кто на это всё смотрел?
Сначала, ты чувствуй свою,
За боль, ты этого хотел.
Жизнь – стих
И жизнь их вся, как будто – стих,
По строчке им на нос.
И, как бы, не был для всех тих,
Пойдёт он под откос.
Рифмуются, читай меж строчек,
Чрез две или одну.
И на конце не ставят точек,
Всё держат пустоту.
Чтоб перечёркиваний меньше,
И дырок с грязью было.
Они записывают в спешке,
Пока, всё не остыло.
Порой грамматика хромает,
И знаков вовсе нет.
Но каждый из них понимает,
Пусть, поломает Свет.
Порой «французский» через слово,
И полностью caps lock.
Но были к этому готовы,
Терпеть никто не мог.
Вы спросите: «кто в паре главный?»,
Пытались выше головы.
Но, точно уж, не ради славы,
В глаза кричали: «это ты».
Также, ведь, ссорились, мирились,
А кто б без этого бы смог?
Друг другу так они открылись,
Но каждый стих, ведь, ждёт итог.
Приятный он или не очень,
Он должен быть, мой милый друг.
И как бы не был союз прочен,
Они когда-нибудь уйдут.
Иль чувства, или друг от друга,
Ничто не вечно, вот – финал.
Поступят, знаешь, они мудро,
Никто из них чтоб не страдал.
Они ошибки не исправят,
Расставят точки по местам.
И стих в пример другим оставят,
Напорешься – исправишь сам.
Словами ранят
Тональник на исходе,
И крем не помогает.
Живёт каждый по моде,
Сколько костей – все знают.
Но бьют татухи видно,
Там, где увидит каждый.
Опять же – очевидно,
Могут набить и дважды.
Больно внутри, больно снаружи,
И
