разномастных медицинских школ: догматиков, методистов, эмпириков, пневматиков и эклектиков. Их междоусобные публичные дискуссии сопровождались нарастающей сложностью формулировок тезисов, приводимых в подтверждение своей позиции. Таким образом, они подготовили сцену для появления логиков, задачей которых было извлечь все истинное из каждой системы и вернуть медицину назад, на путь регулярного непосредственного наблюдения. Именно эту роль сыграл Гален.
Наилучшим образом вклад Галена в историю медицины описал мой коллега в мимолетном замечании, сделанным незадолго до того, как эта книга начала вырисовываться. «На самом деле, все началось с Галена, – сказал он, – не правда ли?» Гален представил врачам анатомическую концепцию болезней, интеллектуальную систему, в основе которой лежала доктрина о том, что представление о заболевании должно базироваться на доскональном знании структуры тела. До недавнего времени все успехи медицинской науки были результатом все более ясного понимания строения человеческого организма и способов функционирования каждого органа в здоровом состоянии и во время болезни.
Привлекательность описания заслуг римского ученого выражением «все началось с Галена» зависит только от оценки того, что именно с него началось. Речь идет об основополагающем принципе: врач может должным образом вылечить болезнь, только если он понимает, как работает организм и каким образом болезнь нарушает его функции. Чтобы оценить состояние пациента, врачу требуется подробное знание внутреннего строения тела, то есть анатомии, и функций всех органов, иными словами – физиологии. Для современных людей этот принцип настолько очевиден, что кажется непостижимым, что его не всегда понимали и принимали. То же самое можно сказать и о циркуляции крови, нагнетании крови сердцем и того факта, что мы думаем нашим мозгом. Все это настолько легко доказуемо, что мы не можем себе представить времена, когда мужчины и женщины, обладающие интеллектом, не знали об этом. Но представления о болезнях в обществе являются следствием уровня культуры, а не интеллектуальных возможностей людей. Современный западный человек предпочитает объяснять явления природы с помощью науки, что предполагает использование не только наблюдения, но и проведение эксперимента с фиксацией полученных данных; при этом он резонно отказывается признавать какие-либо аргументы, которые не поддаются проверке пятью чувствами. Совершенствование научного метода заняло две с половиной тысячи лет, и медицина стала применять его во всей полноте, только когда Гален начал создавать свои сочинения.
Предшественники Галена считали, что знание анатомии необходимо лишь в самом общем смысле. Он осознавал, насколько абсурдно оставаться в таком плачевном состоянии невежества, и посвятил свою жизнь патологоанатомическим исследованиям, экспериментам и демонстрации формы и функций, которые он считал образцом совершенной работы
