мощные компьютерные программы управления дорожным движением были не в состоянии избавить крупные города от этой напасти. И ведь не сказать, что пробки появились исключительно в последние годы, когда на каждого москвича стало приходиться по машине. Они были, наверное, всегда. Но вряд ли где-нибудь на рубеже веков выражение «застрять в пробке» означало стопроцентно остаться на весь день без машины. Хотя кто знает? Отец ни о чем таком не рассказывал, поскольку выезжал на своем драндулете лишь по выходным, затемно, и ездил только в сторону дачи, не приближаясь к Кольцевой на пушечный выстрел, а сам Саша тогда еще не понимал, что это за зверь – «трафик». Но, наверное, пробки были все-таки не «глухие». Барков отлично помнил матерящийся из окон, сигналящий на все голоса, но медленно продвигающийся транспортный поток. Тогда все это безобразие его только радовало – была возможность получше рассмотреть какие-нибудь диковинные машины. Теперь особой радости он не испытывал. Основательные, непроходимые, многокилометровые пробки начинались задолго до того, как Ленинградское шоссе переходило в проспект. Практически сразу после старой Кольцевой дороги поток транспорта превратился в тягучую, горячую массу и начал притормаживать. Окончательно растерял «центростремительный» импульс он примерно на середине моста через Химкинское водохранилище. Рвануть по не столь загруженной встречной полосе мешал металлический барьер, протянувшийся посередине моста, и автомобилисты смиренно жались бампер к бамперу. А что поделать, если застрял? Объехать трудный участок было можно, но не когда уже попал на него. Решение следовало принимать гораздо раньше, еще перед МКАД. Там даже знаки такие стояли: «Точка принятия решения». Теперь же только и оставалось, скучая, глазеть на воду, встречные машины (тоже плетущиеся абы как), натыканный по берегу частокол высоток, на вереницы винтокрылых аэротакси в синем небе и далекие остатки зелени почти исчезнувшего Химкинского лесопарка. Ну, еще иногда чуть касаться педали, чтобы продвинуться вперед на несколько метров; с каждой минутой все отчетливее понимая, что это движение никуда. Пробка и не думала рассасываться, даже наоборот, становилась все плотнее и неторопливее.
Барков взглянул на часы. Сегодня затор бил все рекорды: потеряно семнадцать минут чистого времени маршрута. Если на проспекте пробки не будет, успеть к девяти ноль-ноль реально, но вряд ли стоит рассчитывать на такую удачу. Пробка будет и там, непременно. Начиная от улицы Правды и до Бульварного кольца. А объезд – это восемь с лишним километров, и тоже отнюдь не по прямой, да с ветерком.
– Что же ты, «Нюся»? – Саша покачал головой. – Не рассчитала? Эх, ты. Ну ладно, рули теперь. Автопилот.
Бортовой комп «Следопыта» виновато пискнул, включая режим «парковка и движение в пробке». Александр с чистой совестью отпустил «баранку» и убрал ногу с педали. Теперь двигаться в тягучем потоке «Нюсе» предстояло, ориентируясь на сигналы сонаров и на указания сервера
