в Каир. В пятидесятых годах она работала на Израиль в Испании. В 1959 году умерла.
Мариссель проснулся от шума, доносившегося с улицы. Еще не рассвело. Он потянулся за часами: пять утра. Внизу хлопнула дверь, и он явственно услышал голос своего хозяина. Эдер с кем-то разговаривал на повышенных тонах. Мариссель раздумывал, что ему делать: попробовать еще заснуть или подниматься. Любопытство пересилило.
Он спустился по лестнице и столкнулся с Эдером, который вернулся с улицы.
– Мы вас разбудили? – с сожалением спросил Эдер. – Полицейские барабанили в дверь, пока я не открыл.
Эдер был небрит, глаза усталые.
– Полиция? – неприятно удивился Мариссель. На появление полиции он никак не рассчитывал.
– Умерла моя соседка Герда Шарф, – пояснил Эдер. – Судя по записке, это самоубийство. Приняла яд. Герда Шарф оставила записку: «Не могу больше так страдать и хочу воспользоваться своим правом уйти из жизни достойно». Но полицейские все равно подозревают что-то криминальное.
Эдер был в давешней куртке и домашних брюках.
– Проходите на кухню, – предложил он Марисселю. – Я уже поставил кофейник. Сейчас приведу себя в порядок и присоединюсь к вам.
Мариссель включил старый ламповый приемник. Передавали новости. После бритья лицо Эдера посвежело. Он снял куртку и надел чистую рубашку.
– За свежими булочками я хожу к семи, – объяснил он. – Но я пока подогрел вчерашний пирог.
– Вы были близко знакомы с госпожой Шарф? – из вежливости поинтересовался Мариссель.
– Соседи. Они поселились здесь в пятьдесят четвертом. Ее муж умер несколько лет назад, а в позапрошлом году она сама заболела раком. Она не скрывала своей болезни. Все знали, что рак неизлечим. У нее начались острые боли.
– В таком случае самоубийство – это избавление от страданий, – сказал Мариссель. – Решение, которое нельзя осуждать.
– Кто-то дал ей яд, – сообщил Эдер. – Принес специально для того, чтобы она ушла из жизни.
Вот почему полиция занялась этим делом, понял Мариссель.
– Возможно, полиция не была бы столь активна, но есть одно обстоятельство, в поселке всем известное, – продолжал Эдер. – Герда Шарф после смерти мужа владела большим состоянием. Но она ничего не давала своим детям. У нее двое детей – дочь и сын, и оба какие-то неустроенные, неудачные. Раньше каждое воскресенье они приезжали к матери, клянчили денег. Она их прогоняла. А когда заболела, вовсе запретила пускать их в дом. Наш врач нанял ей нескольких медицинских сестер, они и стали ее постоянной компанией. Но вчера она неожиданно отпустила дежурную сестру. А соседи, как только что выяснилось, видели машины и дочери, и сына. Выходит, они оба по очереди приезжали к Герде.
– Полиция полагает, что кто-то из детей?..
Марисселю стало не по себе. Соприкосновение с семейными трагедиями
