Сквозь зеркала и отражения. Антология

      Но с футлярами люди

      длиннорукие бродят по городу.

      Чуть шершавят асфальт,

      чуть полощут прически свои,

      высоко по-верблюжьи

      проносят глазастые головы,

      и в глазах и в футлярах

      что-то нужное мне затаив.

      Я люблю скрипачей,

      этих очень естественных снобов,

      за магичность футляров

      в ладонях с путями фаланг,

      за рассеянный взгляд,

      доводящий меня до озноба,

      ощущенья школярства,

      постигшего слово «талант».

      Я устал от гитар,

      мне кивают всегда пианисты,

      не смутят меня монстры —

      контрабас и фагот, и гобой…

      Ну а эти, ужель

      в каждом и Мендельсоны и Листы,

      или каждый, как Ойстрах,

      носит в сердце вселенскую боль?

      Я ведь знаю, что есть

      и вторые, и пятые скрипки.

      есть смычки в кабаках…

      А вот встречу и стану не свой.

      И мне страшно прочесть

      на глазах снисхожденья улыбку

      в тот момент, когда в нервах

      скрипача проскрипит канифоль.

      Не желая поддаться

      повелению этого скрипа,

      я протиснусь во взгляд,

      прогорланю: «А ты кто такой?!»

      И тогда из футляра

      выйдет грустная девочка – скрипка.

      Он забудет меня,

      я совсем потеряю покой.

      Я люблю скрипачей…

      Где острота и скорость мысли?

      Где дней беспечных виражи?

      Все ниже крен у коромысла

      с коротеньким названьем: жизнь.

      Когда-то в ливень или в вёдро,

      всем суеверьям вопреки,

      я гордо нес пустые ведра

      к воде таинственной реки.

      А впрочем – полные: мечтами,

      любви и трепетных надежд.

      Они потом пустыми стали,

      как Именительный падеж.

      Под шаг склонялось коромысло:

      Родитель, Датель и Творец…

      Винитель – как не стало смысла

      и есть Предлог сказать: «Рифмец!».

      Ах, не скажу! Лишь древко стиснув,

      я все-таки продолжу путь

      и как-нибудь дойду до Стикса…

      Вот были б силы зачерпнуть…

      Ничего мне не надо.

      Только б желтый октябрь

      и последний кораблик —

      улетающий лист.

      Пусть играет сонату

      Шопена хотя бы

      мне сегодня седой,

      но плохой пианист.

      Мне порой по душе

      и фальшивые ноты.

      Чтобы слышать, как сам

      подпеваю мотив.

      Камертоны уже

      задрожали в дремоте

      и проснулись, каса —

      ясь бумаги… И – стих!

      Он пошел, словно дождь:

      капля

Скачать книгу