представитель Страны Советов. Нашего государства! Продолжайте.
КАМАНИН. С другой стороны, сейчас почти ничего не известно конкретно о влиянии космоса на человека. Может быть, действительно человек может сойти с ума под влиянием длительной невесомости. Только я в это не верю. Однако, с другой стороны любой отказ может произойти чисто случайно, и никто не может предсказать, что последует за этим. Получается, что сделав выбор, я могу отправить человек на гибель. Брать на себя такое решение... Как-то не задумывался раньше над тем, что конструкторы решают такие вопросы постоянно... Опасно... И, все так, если бы в космос посылал человека я, то полет доверил бы только Беляеву. Именно доверил бы...
КОРОЛЕВ. Что замолчал?
КАМАНИН. Не удержался Гагарин. Помните разговор с вами? Пишет, что сам в принципе готов к полету по любой программе.
КОРОЛЕВ. Второй Нелюбов?
КАМАНИН. Да. Нелюбов рекомендует сам себя. Быковский его поддерживает.
КОРОЛЕВ. Читай Нелюбова.
КАМАНИН. Считаю наиболее подготовленным к полету именно себя. Ведь важен результат полета! И особенно результат первого полета. А свою успешную работу на орбите я твердо гарантирую. Не подведу.
КОРОЛЕВ. Дай-ка сюда. \Просматривает.\ Что ж, ради дела мне действительно нужен ас. Но если против все... Как думаешь, если летчики против асса, что это значит?... Политика, надежность корабля... Нам важно, не ошибиться в первом... Как я понимаю, ты хочешь проверить еще раз обоих. Но давай проверим всех. Приеду сам. Никого не предупреждай. Теперь наши записки. \Берет листки.\ Гагарин... Нелюбов. Я так и думал. Почему Нелюбов?
КАМАНИН. Я летчик. А Гагарин еще мальчишка. Всего третий класс, да и то, похоже, для плана. А Григорий пришел с первым классом. Это опыт.
КОРОЛЕВ. Выходит, критерии морали вы отбрасываете? Беляев ведь тоже летчик опытный.
КАМАНИН. Я бы за него двумя руками. Но медики сейчас его не пропустят.
КОРОЛЕВ. Я, Николай Петрович, знаю и то, что ваша парторганизация будет рекомендовать на полет именно Гагарина. Конечно, политотдел может кое-кого и перенастроить, но при таком единстве это будет трудновато.
КАМАНИН. Знаю... Язык у него подвешен правильно. Кого хочешь заговорит . Но ведь мальчишка, Сергей Павлович!
КОРОЛЕВ. А, может быть, это и хорошо, что не старик... Ладно. Через три дня жди. До свидания.
КАМАНИН. Досвидания. \Уходит.\
КОРОЛЕВ. \По селектору.\ Найдите Усачева и... я занят для всех.
Затемнение. Затем на авансцене Королев Усачев.
КОРОЛЕВ. Придется тебе уходить на отдых, Миша.
УСАЧЕВ. Пристают?
КОРОЛЕВ. Еще немного и пришлось бы лишиться Лени Воскресенского. А без него я как без рук. С 1945 года. Ты знаешь... Не могу я сейчас пойти на конфликт. Сердце болит, Миша, а кое-кого удавил бы своими руками... Но главное сейчас это полет человека в космос. Затем укрепиться надо. Как ни странно, но мое положение слабовато. Никто ведь, кроме узкого круга лиц среди ученых, не знает даже моего настоящего
