изо всех сил и никак не могла остановиться. Мой мозг отказывался понимать, что передо мной стоит покойник. Вадим меня не останавливал и не пытался успокоить. Он просто грустно смотрел и ждал, пока я выкричу весь свой страх. Наконец я замолчала. Паника сменилась пониманием, что отсюда надо бежать и бежать очень быстро. Я не знала, что за существо стоит передо мной, но была уверена, что ничего хорошего оно мне не желает.
Я выдохнула последний крик, вытерла лоб от холодного пота и сделала шаг назад.
–Ну, я пойду… хорошо? Я все поняла. Спасибо за познавательные экскурсии, но мне пора.
Я сделала еще два шага назад.
–А если я попрошу тебя остаться? А если я скажу, что мне нужна твоя помощь? Не бойся, я не причиню тебе вреда.
–Откуда бы мне это знать? Я вообще не представляю, что ты такое! И зачем меня тут выгуливаешь. Может это у вас так принято, выгуливать свой обед, чтоб вкуснее был.
–Ир, ну ты же умная девушка, а говоришь какую-то чушь. В конце концов, если бы я хотел тебя съесть, мог бы это прошлой ночью сделать. Зачем едой рисковать? А вдруг ты не пришла бы сегодня.
–Возможно, ты и прав, но все равно. Я не хочу иметь с тобой ничего общего. И вообще! Мне пора домой.
Я гордо развернулась в сторону ворот, чтобы уйти.
–Ну, чтож… иди. Спасибо за вечер. Думаю, мы больше не увидимся. Так? Но я хочу, чтоб ты знала, ты очень привлекательная девушка, мне было очень легко и приятно с тобой общаться. И мне жаль, что мы не были знакомы, когда ты еще могла взять меня за руку…
В его голосе было столько боли, что уйти стало просто невозможно. Мой мозг кричал мне, что все это – коварный план упыря, который сейчас выпьет мою кровь и закусит печенью. Но мое сердце говорило, что этот парень, может, и мертвый, но самый добрый, самый симпатичный и самый обаятельный из всех, кого я встречала в своей жизни. И я осталась.
Я подошла к памятнику Вадима, села рядом на лавочку. Теперь я вспомнила, что несколько раз уже разглядывала этот памятник, когда бывала тут, и делала это именно потому, что юноша, изображенный на нем, казался мне очень симпатичным, и было ужасно жаль, что он уже умер. А еще я вспомнила, как один раз видела на этой могиле пожилую женщину в черной одежде. И лицо у этой женщины тоже было черным… от горя. Она сидела рядом с памятником и медленно укладывала вокруг него розы из огромного букета. Тогда я подумала, что это, наверное, мама умершего парня и мне стало ее невероятно жалко. Было страшно смотреть на ее горе, огромное, как букет роз, который она принесла для своего сына.
–Ну, рассказывай…
–Что рассказывать?
–Что с тобой случилось и чем я могу тебе помочь.
Вадим поднял на меня глаза. Мне показалось, что в них даже стояли слезы.
–Господи… решилась. Ира, милая, родная, помоги мне, пожалуйста. Мне надо отсюда выйти.
–Выйти? Иди. Тебя не пускают что ли?
–Не пускают! Я сам виноват, дурак набитый… я пока живой был, очень увлекался всякой мистикой. И покойниками тоже. Я это кладбище обошел
