срочное. Но если что… вызову по объявлению в газете, решил Иван Иванович, хотя с Василием Викторовичем хотелось бы за жизнь поговорить. Ну ладно, ладно, тут же осудил себя. Что это он на него вдруг бочку катит? Хороший он мастер, честный. Ну, один раз попался, женщину пожалел многодетную. У нее что-то дома стряслось, и он ей явку поставил… просто сердобольный мужик…
Надену сегодня снова черный галстук, решил Иван Иванович, открыв шифоньер и поглядывая на свое осунувшееся лицо. Стрессы не красят… Дома спит стерва жена, с которой надо разводиться. Он бы и не стал, но она сама его ненавидит. Так зачем мучиться обоим? Может, он найдет еще свое новое счастье. И, может, она найдет. Он будет только счастлив от этого.
Дорога на работу казалась необычайно долгой, но вот он наконец сидел за своим столом. До начала работы оставалось пять минут, а на месте была только Мария Ивановна, и она, конечно, косо поглядывала на него. Хоть бы пожалела, подумал он с тоской. Взглядом бы пожалела, а то нет, гвоздит непримиримо, и так тяжело от этого. Ну, виноват он, виноват, не женился на ней, но что, если ее формы ему не нравились. Все равно мужику прежде всего нужны формы, а уж потом он вникнет в содержание женщины, и тогда все сольется, то есть стремление любить и лелеять появится. Это он сейчас четко понимает. По молодости он сразу ухватился за форму, обольстил его бес, если таковой есть… Ну, если есть Господь, то есть и дьявол с бесами…
Дверь открылась, и сразу вошли Катерина и Валентина, то есть Лебедь и Щука. Катерина посмотрела, как всегда, весело и даже ласково, отчего сердце радостно забилось. А Валентина сердито хмыкнула. Точно черный галстук не понравился. Ну, я ей дам сегодня перцу, пусть попробует отказаться идти в цех. А где эти Раки – Сергей и Люба? Опять опаздывают?
Иван Иванович взглянул на часы. Одна минута осталась. Дверь, к счастью, открылась. Бодро вошел Сергей, за ним – прихрамывая, Люба в каком-то цветастом коротком платье. Что это она хромает? А, каблуки высоченные надела, в баре опять ночь провела. Вон какая растрепанная, так и хочется крикнуть – причеши гриву, а она у нее соломенная, до плеч, с челкой до самых зеленых глаз.
Иван Иванович опустил голову, сделал вид, что стал рассматривать бумаги. Впрочем, что делать вид… надо самому работать, проверить отчеты, пока инспекторы собирают сводки у мастеров. Те один за другим потянулись… Кабинет БОТиЗа наполнился тягучими разговорами, в которые Иван Иванович старался не вникать. Наконец он сам сосредоточился на отчетах… интересная картина вырисовывается… какое-то бегство специалистов из цеха началось… это не годится, с этим надо разбираться, так и план месячный можно сорвать…
Вдруг услышал ехидный голос Валентины:
– И что вы мне опять принесли? Вы что, по форме не можете… вечно вы… такой растяпа…
Иван Иванович поднял голову и увидел, что эти слова обращены к Василию Викторовичу. Тот, среднего роста, круглолицый, лысоватый, но подтянутый и стройный, в сером халате, стоял перед Валентиной с невозмутимым и веселым видом.
– Ну
