же, лимоновцем был – не нацболом, но именно лимоновцем!
В мае 2001 года в Москву из Парижа приехала легендарная Мария Васильевна Розанова – литератор, публицист и издатель, редактор журнала «Синтаксис» и вдова известного писателя и литературоведа Андрея Донатовича Синявского.
Мы несколько раз с ней встречались в тот ее приезд, и, помню, как-то однажды долго беседовали в одной из московских квартир – в серой панельной хрущевке, где она остановилась у своих друзей. Розанова угощала меня чаем и расспрашивала о Лимонове: как он да что он? Но потом больше сама оживленно рассказывала о нем и их общении в Париже.
Мария Васильевна очень хотела увидеть «Эдика», но это было невозможно. И тогда она попросила меня организовать ей хотя бы разговор со следователем.
– Может, он меня примет?
– Вряд ли, – огорчил ее я, – но телефонный разговор организую.
– Отлично, – обрадовалась Мария Васильевна. Ее глаза за старушечьими очками озорно блеснули. – Только давайте завтра, Сережа. Завтра я приеду в Лефортово.
Встретившись с ней на следующий день у ворот тюрьмы (а она приехала с телевизионщиками), я набрал по мобильному номер следователя Шишкина и попросил его поговорить с Розановой, представив ее как вдову писателя-диссидента Синявского, которая «хорошо знает Лимонова и приехала специально из Парижа, чтобы помочь следствию». Помочь следствию!
После таких слов Шишкин не мог не согласиться. И Мария Васильевна отвела душу.
В сентябре того же года в Париже вышел очередной, 37-й, номер журнала «Синтаксис», где были опубликованы три главы из написанной в Лефортово Лимоновым книги «Священные монстры» – о Булгакове, Пушкине и Сахарове.
В предисловии к этой публикации Мария Васильевна и рассказала, как она пообщалась по телефону со следователем Олегом Шишкиным.
Я очень люблю Лимонова. Я держу его за человека мужественного, сердечного и порядочного. А 18 мая я стояла с лимоновским адвокатом Сергеем Беляком перед воротами Лефортовской тюрьмы и пыталась туда проникнуть. Мне очень хотелось встретиться с Лимоновым. Я понимала, что это невозможно, что меня не впустят, но продолжала уговаривать лимоновского следователя по телефону. Мои реплики были записаны телепрограммой «Графоман». Какими словами отбивался следователь, – легко вычислить.
– Не надо говорить слова «к сожалению» – можете, вы все можете, ну, не может быть, чтобы вы не могли. Тогда слушайте, вызовите меня на допрос, как свидетеля, или сделайте нам очную ставку – вот еще есть такой вариант…
– … … …
– А он что говорит, что он причастен или что он непричастен?
– … … …
– Олег Анатольевич, вы знаете, за что я люблю Лимонова? За то, что все, что он говорит, – правда. Лимонов человек гордый, и он не будет юлить. Вот если он скажет, что он причастен, то он причастен, ну а если он говорит, что он непричастен, то он непричастен. Он не будет врать –
