затаил лютую злобу, решил во что бы то ни стало обоим отомстить. И вот случай подвернулся.
Время дежурства Пономаренко закончилось, на вахту заступил Негода. По всем расчетам, именно в эту смену и должен был появиться труп в четвертом карцере. Отвечать бы пришлось корпусному. Пономаренко печатными буквами написал памятную нам записку и, улучив момент, засунул ее в карман смотрителя.
Тут, правда, вышла некоторая промашка: Федулов еще не успел влезть в петлю. Зато когда тот был уже трупом, мстительный злодей через свою племяшку отправил письмо товарищу прокурора.
Впрочем, как знает читатель, эти козни цели не достигли.
Надзиратель карьеру не сделал, корпусным не стал.
Летом того же, 1869 года Пономаренко был уличен в воровстве у своего товарища и изгнан со службы. Болтался по России, весной 1878 года сошелся с богатой вдовой-купчихой и задушил ее. За это преступление его отправили на Сахалин.
Что касается другой вдовы – Анфисы, она отвергла притязания всех ухажеров и оставалась верной памяти своего ревнивого, но горячо любившего мужа.
Анатолий Федорович Кони стал выдающимся судебным оратором, академиком, членом Государственного совета. Об этом, впрочем, знает каждый.
Роковое сходство
Второго ноября 1876 года окружной суд Петербурга с раннего утра осаждали толпы любопытных. Среди собравшихся преобладали изящно одетые дамы. Они напирали на судебного пристава, который с помощью полицейских с трудом сдерживал могучий напор. Дамы требовали: «Пропустите, ведь это такое необычное преступление!»
Пристав, боясь, что толпа раздавит и его, и полицейских, принял решение: «Пропустить пятьдесят человек на балкон!»
Едва освободили проход, как… Впрочем, предоставим слово очевидцу – известному адвокату Н.П. Карабчевскому:
«С писком, с визгом, не щадя своих модных туалетов, устремляются шумной ватагой все эти искательницы сильных ощущений и спешат занять лучшие места. За ними приливает другая волна разношерстной публики, которая довольствуется всяким местом, готова занять самое неудобное положение, лишь бы послушать пикантные подробности.
Наконец все занято: на хорах, внизу, в местах, отведенных для адвокатов и для лиц судебного ведомства, – всюду полно. Зала суда превратилась в залу театра – ждут начала спектакля…
Опять на сцене „роман действительной жизни“, роман, полный сенсационных подробностей и интимных разоблачений, с кровавой, трагической развязкою в конце».
Это грустная история о беззащитной девушке, которую судьба безжалостно перемалывала в своих жерновах.
Под липами
В Озерской волости, среди речушек с живописными берегами, среди густых лесов и поросших камышом и осокой болот, стояло богатое село Никольское. Славилось оно своими замечательными сапожниками.
Никольцы похвалялись: «Мы всякие сапоги сшить можем! Хромовые – до самой смерти не истоптать, аль липовые – разок к теще на блины
