style="font-size:15px;"> – Всё в порядке, Кать. Пойдем.
Поднялись на второй этаж. Зашли в квартиру. Спальня. Диван не убран. Катя обошла комнату. Без бушлата она смотрелась выигрышней.
– Раздевайся, Александр, и ложись в постель. Я в ванную и сразу к тебе.
Ушла. Разделся. Лег. Скованность какая-то. Не привык я так деловито к сексу подходить. Лежу, в потолок гляжу. Подтопили приятеля. И кто там наверху живет? Андрияшкин? Нет. Митрошин? Митрошин вообще в другом доме. Шадрин? Точно, Шадрин. И чего это он? По пьяни? Или недоглядел? Щас навесные потолки пошли. Интересно, они спасают от затопления или нет? Если спасают…
Додумать глубокую мысль про потолки я не успел. Катя пришла из ванной. Голая. Скользнула. Прижалась. Куснула в шею. Поцеловались. У меня сразу встал, в семнадцать лет такое бывает. Полез сверху, как обычно. Миссионерка, то-сё.
– Ты чего?
– Чего?
– А как же прелюдия?
– Чё?
– Поласкай меня.
– Как это?
– Поцелуй шею.
Поцеловал.
– Вот так?
– С языком.
– Так?
– Да.
– Еще?
– Ты постоянно будешь спрашивать?
– Не знаю.
– Целуй меня всю. Везде. Опускайся ниже. Медленно.
– Везде?
– Ох… Везде, да.
Доцеловал до живота. Распробовал этот кайф. Съесть ее захотел. Особенно грудь. На животе тормознул. Куда дальше-то? Ноги, что ли, целовать? Тупо как-то. Или не ноги? Если не ноги, можно в угол петушиный заехать. Тут Катя давай мою голову вниз толкать. Нежно, но настойчиво.
– Ты почему остановился? Продолжай!
– Так у тебя тело кончилось.
– Не кончилось. Прямо там поцелуй.
– Ногу, что ли?
– Не ногу, дурачок, клитор.
– Чё?
– Просто не сопротивляйся, я тебя направлю.
Направила. Поцеловал. Побрито все. Думал, пахнуть как-то будет. Не пахнет. То есть пахнет, но приятно. Удивительно даже. Я знал, конечно, что мужики такие номера тёлкам исполняют, но… Как-то это… Как бы сказать… А с другой стороны… Интересно, блин. С детства ведь под запретом. Лизну, думаю, разок. Ради общего развития. Клитор – это вот он. По-любому это он, больше некому. Лизнул. Раз, другой, третий. А ниже, думаю, если? Ниже – это как? Биология. Что там в учебнике писали? Половые губы? Не похоже на губы. Половые створки. Или створки у устриц? Да какая, блядь, разница!
Катя застонала. Я ободрился. Катя яростно задвигала бедрами. Я чуть ртом не отпал, но не отпал. Язык только онемел. И челюсть устала. Это как бокс – надо потерпеть, чтобы не облажаться. Не облажался. Катя сама от меня отползла. Судорожно.
– Чё ты?
– Ничего. Спасибо.
– Я правильно все сделал?
– Правильно. Правда, еще есть над чем поработать.
– Всегда есть над чем поработать.
– Тоже верно. Ты – супер. Не заморачивайся.
Я
