Годы привередливые. Записки геронтолога. В. Н. Анисимов
Чтение книги онлайн.
Читать онлайн книгу Годы привередливые. Записки геронтолога - В. Н. Анисимов страница 10
Как-то мимо строящихся кошар – только стены были возведены – пастухи гнали стадо овец. Какой-то барашек легкомысленно отбился от стада и решил посмотреть, как идёт строительство его будущего дома. Это была его роковая ошибка. Витька Ицкович, убедившись, что пастух не заметил отсутствия любознательного барашка, взял кувалду и, когда несчастный зашел за стенку, скрывавшую его полностью, недолго думая ударил бедолагу в лоб. Тот, конечно, такого приёма не ожидал и – видимо, от огорчения – испустил дух, немного подрыгав ногами. Нечего и говорить, что на ужин у нас был роскошный плов вместо опостылевшей сиреневой «шрапнели» (перловки).
Строительство кошар быстро продвигалось. Рядом – примерно в метрах пятистах от них – стояли длиннющие стога с сеном. В один из вечеров мой товарищ по бригаде Александр Бегун таинственным голосом предложил мне и еще одному парню пройтись к стогам. Стояла роскошная южная ночь. Звезды были размером с блюдце, все созвездия были как на ладони. Я привез с собой атлас звездного неба и часто вечерами уходил в степь подальше от электрических огней. При свете луны, которая огромной красной дыней лежала на краю степи, я изучал по атласу звезды, отыскивая созвездия Ориона, Рыб, Кассиопеи, повторяя про себя волшебные названия звезд – Альдебаран, Бельтегейзе, Сириус, Вега, наслаждался видом Млечного Пути. Там, я точно знал, есть туманность Андромеды, где живут наши товарищи по разуму. Саша достал банку килек, хлеб и бутылку «Водкасы Москвасы» (водки «Московской»), разлил по кружкам. Так я первый раз выпил водки. Млечный Путь быстро расплылся, созвездия стали быстро смещаться по небесной сфере. Я проснулся утром от холода, лежа у подножия стога, прикрытый своим ватником и сеном. Рядом ворочались оба моих собутыльника. «Ну и мерзость эта казахская водка, – сказал Саша, демонстрируя отвращение к суррогату местного производства, – не то что наша, питерская!» Мы с ним легко согласились.
В середине августа ко мне, как и ко многим отрядным врачам, местные медики обратились с просьбой помочь в осмотрах детей перед школой. Меня поразило обилие детей с немецкими именами – Ганс, Фриц, даже Адольф – в поселках, где жили преимущественно переселенные с Волги немцы. Они сохранили не только свои имена, но и в значительной мере свою культуру. Приехав в немецкий поселок, мы всегда поражались чистоте, аккуратно побеленным и подвязанным деревьям, вымощенным кирпичом или камнем дорожкам от ворот к крыльцу. В домах у немцев на окнах висели занавески, стояли в горшках цветы, чистыми были туалеты. Как будто и жили они не в России почти четверть тысячелетия, привезенные еще Екатериной. Каким контрастом к ним выглядели русские и особенно казахские поселки…
Дело шло к отъезду – приближался сентябрь. Нам сказали, что студенты