в обществе Марии, та руководила процессом настолько увлеченно, что не заметила, как вошла её Директор. Давид застыл в дверях, он уже догадался, в чём дело, и всё же остался на месте, наблюдая за девушкой. Её голос завораживал, нежный, тихий, глубокий, он проникал в разум, словно гипнотизировал. Чёрные как смоль волосы спадали на хрупкие плечи, алые губы растянулись в улыбке, обнажив ряд ровных белоснежных зубов.
– Согласен, – проворчал Давид. – Она красива, и даже слишком. Вот только…
– Подожди, – Надежда одёрнула сына. – Ты не видел её глаз.
– Так, дети, – Мария хлопнула в ладоши. – Вы все молодцы, я в восторге. А теперь…
Девушка замолкла, заметив гостей в дверях. Давид поймал её взгляд, и в его душе словно вспыхнула искра, никогда прежде он не видел одновременно, столько тепла, горечи, тоски, в небесных глазах.
– Увидел, – прошипел Давид. – Мама, я тебе это припомню.
– Надежда Петровна, – подавленным голосом произнесла Мария. – Мы вас сегодня не ждали.
Дети услышав имя своего благодетеля, хором загалдели, и покидав свои вещи, бросились к Надежде.
– Тихо! – воскликнула женщина. – Все в столовую, будем, есть пироги!
Дети, издавая восторженные вопли, ринулись в сторону столовой, Надежда, передав корзину подоспевшей нянечке, оправила её за детьми, сама же подхватив Давида под руку, потащила к Марии.
– Мы занимались, – Мария отвела глаза, её смущал и пугал пронзительный взгляд Давида.
– Мария, – Надежда дёрнула сына за руку. – Это мой сын Давид.
– Извините, – Мария заметалась у стола, собирая бумаги, не поднимая глаз на них. – Я пойду к детям.
Давид окончательно растерялся, наблюдая за ней. Она явно не выносила присутствия мужчины, и не просто боялась, паниковала, того и гляди стоит ему открыть рот, как у неё случится припадок. Как только она быстро покинула кабинет, Давид повернулся к матери, подняв вопросительно брови.
– Рассказывай.
– Идём в мой кабинет. Разговор будет долгим, и не простым.
– Это я понял.
Давид пошёл за своей матерью, и как только они вошли в кабинет, женщина, прикрыв дверь начала говорить.
– Я не должна была тебе говорить. Но этой девушке нужна помощь.
– Психиатра? – ляпнул Давид, присев в кресло.
– Юриста, и психиатр уже с ней работает, – рявкнула Надежда. – Не кривляйся, ты понимаешь, с ней произошли страшные вещи.
– Мама. Я видел достаточно взглядов, в своей практике. Чаще смотрел в глаза своих подопечных, но не их жертв. Эту девушку били, насиловали, мучили. Как долго это продолжалось? И что, с тем подонком?
– Она не знает, и он был не один, – с болью в голосе произнесла женщина.
– Это я понял. От меня то, что нужно? Какую помощь я могу предоставить ей?
– Если они найдёт её?
