и есть тот, в кого якобы влюблена его красавица?
Дракон потянул носом и слегка поморщился от смердящего землистыми запахами страха парня. Даже жаль ему девчонку отдавать, от неё исходят более изысканные ароматы. Но и себе Шию Гелиор оставить не мог. Тело её слабо, а запах наскучит за день. А так послужит дракону, тем более что аванс свой уже получила. Обещала мечтать о лире, когда будет ублажать этого юнца? Губы растянулись в улыбке, при виде которой парень Зои вздрогнул. Он не видел лица дракона, но, кто перед ним, разумеется, знал. Поэтому начал медленно опускаться на колени.
– Не нужно, – отмахнулся дракон и почти дружелюбно улыбнулся юноше. – Скажу честно, меня это лишь раздражает, потому и надеваю морок и не даю себя запечатлеть. Людишки и так слабые и запуганные, а ползающие на коленях вызываете лишь омерзение.
Девица за балдахином вздрогнула и посмотрела на лира тоскливо, Гелиор не отказал себе в удовольствии снова втянуть приятный аромат её разочарования. Да, девочка, план твой соблазнить дракона, обслуживая при нём другого мужчину, заранее провальный. Но, безусловно, интересный. Поэтому отступить тебе не удастся – аванс получен.
Владыка рывком поднялся и, заметив, как при этом вздрогнул и отступил юноша, склонил голову набок, будто в драконьей ипостаси наблюдая за добычей.
– Тебя Эон зовут? – Парень гулко сглотнул и кивнул. Лир, медленно обходя его, продолжил: – Я слышал, что Зои твоя женщина. Это так?
– Зои? – снова вздрогнул Эон. Гелиор поморщился от запаха горькой ревности и резковатого, с ноткой железа, вожделения, которое удушающим облаком расползлось от гостя. Парень тряхнул рыжей копной волос. – Да!
– Ложь, – принюхиваясь, хищно улыбнулся владыка.
– Нет, – слегка смутился Эон и тут же выпрямился. – Она моя девушка, лир Гелиор, и станет моей женщиной… как будет готова к близости.
– О, – протянул дракон, голодным зверем обходя жертву. – Так она тебя ни разу не приласкала? – Эон промолчал, и в смеси землистых и кислых нот его запаха лир учуял горький оттенок обиды. Жёстко усмехнулся: – Что, даже ни разу не целовала твоего друга?
Молчание было ответом, и настроение дракона вспорхнуло в небеса стремительной птицей. Он не ошибся в Зои. Она чиста! А это значит, он может попробовать её. Но сначала…
– Скажи мне, Эон, – прошептал он на ухо парню, – чего ты хочешь? Есть что-то, что ты желаешь больше, чем осеменить Зои?
Он ощутил, как сквозь душную смесь затхлых низменных эмоций пробивается знакомый, бьющий в нос остро-перечный аромат желания, и тихо засмеялся. Парень ещё ничего не сказал, но уже проиграл. Как и многие до него, он готов поставить на кон всё, что имел или желал, лишь бы получить хотя бы надежду на отсрочку смерти. Гелиор видел страстное стремление к бессмертию и в старых, и в молодых, и в больных, и в здоровых. Все боялись и ждали смерти. Казалось, рождаясь, уже начинали умирать. Цеплялись за пески времени, которые всё равно выскальзывали из пальцев, и при этом смотрели лишь
