поступило ей не на ровном месте. Мама и тётя Наташа случайно встретились на улице, где у них завязался разговор. Вот из него-то мать и узнала, что с Сашей случилась такая беда, и что они ищут человека, который мог бы взять на себя обязанности его «компаньона».
– Ну, как ты? Дочку родила, я видела её с Мариной, – начала беседу тётя Наташа, хотя сама Настя предпочла бы сразу перейти к делу.
– Да. Глашей зовут.
– Сколько ей уже?
– Шесть. Скоро в школу пойдём.
Она улыбнулась, опуская взгляд на меню, в котором ровным счётом ничего не видела. Эта встреча с мамой Саши, всколыхнувшая в ней столь много воспоминаний, была словно из другой жизни. И несколько странным было сейчас обсуждать с тётей Наташей Аглаю.
– Взрослая уже совсем, – она вздохнула и подозвала официанта, а когда тот отошёл, приняв у них заказ, чуть подалась к Насте: – Я тебя сразу хочу предупредить – Саша совершенно не желает видеть рядом с собой никаких компаньонов.
– Почему вы их так называете?
– Потому что совсем не нужно будет выполнять обязанности сиделки. Твоя мама сказала, что ты работаешь в больнице, но у Саши есть человек, который… ну, ухаживает за ним.
– Тогда для чего нужна я?
Тётя Наташа поджала губы, было видно, что эта тема для неё слишком животрепещущая. Но и не говорить о том, для чего они встретились, было бы странным.
– Саша всё больше закрывается в себе. Ну и не только в себе. Стал настоящим затворником. У нас уже работали несколько человек, каждый не продержался и недели. – На лице матери Зубарева появилась кривоватая грустная улыбка.
– И вы решили, что я тот человек, который сможет продержаться? – уточнила Настя, приподнимая бровь.
– До того момента, когда мы с твоей мамой встретились, я уже рассталась с надеждой, что хоть кто-то сможет Сашу… ну…
– Развеселить.
– Нет, не совсем так. Вернуть к жизни.
– И почему решили, что я это смогу? Насколько вы помните, расстались мы с вашим сыном не лучшими друзьями.
Настя тоже кривовато улыбнулась. Тётя Наташа была свидетельницей того, что именно произошло между ней и её сыном.
– Я помню, Насть. Всё помню. – Она принялась комкать салфетку в пальцах и выглядела при этом так, будто сейчас речь шла едва ли не о жизни и смерти.
– Хорошо. Я попробую стать компаньоном вашему сыну. Но вы должны понимать, что делаю я это исключительно потому, что мне нужны деньги.
Настя внутренне поморщилась от того, как прозвучали эти слова. Будто она была меркантильной стервой, которая тут же, на берегу, очерчивала границы их будущих взаимоотношений с Зубаревым. Впрочем, она считала, что именно так и будет правильным. И – чего греха таить – понимала, что вряд ли сможет находиться рядом с Сашей больше недели.
– Я это понимаю. – Тётя Наташа улыбнулась, и в этой улыбке сквозило облегчение. – Деньгами мы тебя не обидим.
