вместо того чтобы помочь.
– А ну-ка попробуй ты, – скомандовал Харган, отстраняясь от опутанного заклинанием зайца.
Левая рука обиженно пожал плечами:
– Зачем? Если у тебя не получилось, чем я могу помочь?
– Ты думаешь, что хуже меня разбираешься в магии?
Нимшаст обратил на учителя полный страдания и укоризны взор.
– Он учил нас обоих, – дрогнувшим голосом произнес он. – Но в тебя вложил больше.
– Больше? – Харган вскочил и по привычке хватил об пол стулом, хотя вполне можно было не сдерживаться и запустить этим стулом в вечно обиженную физиономию лича. – Мне нет тридцати, тебе за двести, и ты все равно считаешь, что я научился большему?!
– Он всегда любил тебя больше, чем меня! – неожиданно взвыл Нимшаст. – Всегда!
– Даже до того, как я появился на свет? – зло огрызнулся Харган.
– Да! Даже до того! Он давно хотел меня заменить! Ты знаешь, что он со мной сделал?
– То, что рано или поздно делает со всеми избранными! – Теперь они стояли и орали оба, и Харган чувствовал нечто вроде удовольствия от сознания, что можно вести себя как угодно, сказать все, что думает, сделать что заблагорассудится. Не надо больше сдерживаться, соблюдать приличия или переживать о целости шкуры собеседника – лича хоть об стенку бей, хоть огненным шаром поджарь, ничего ему не сделается… – И о чем мечтают все, кто ему служит! Ты на это хотел пожаловаться?
– Ничего ты не понимаешь! – истерически взвизгнул левая рука. – Я любил его! Я пошел бы за ним куда угодно и сделал бы все для него, лишь бы добиться взаимности! А он… использовал меня как подопытного зверька!
– Ты же сам сказал, что сделал бы для него что угодно, – ядовито прошипел Харган. – Или твоя преданность настолько сильно зависела от взаимности, которой ты так и не дождался?
– Что ты мог умного сказать, ты же никогда не любил! Ни мужчину, ни женщину, ни даже собачку! Ты вообще не знаешь, что это такое!
– Если это похоже на то, что я вчера застал в твоем обшарпанном будуаре, то и знать не хочу!
– Можно подумать, сам никогда такого не делал!
– А что, ты когда-нибудь видел, чтобы я пил ацетон? Ты еще кислоту попробуй, может, растворишься к едреным демонам, бездельник!
– Посмотрю я на тебя после перерождения, проповедник полухвостый!
Харган уже собрался достойно ответить в духе «а что отрезали тебе, бесхвостому?» и продолжить в зависимости от полученного ответа, но вдруг почувствовал, как из него осторожно, почти незаметно, тянут Силу. Нет, этот извращенец окончательно рехнулся! Он что, надеется таким образом захмелеть? Или в кои-то веки собрался подраться и решил обеспечить себе фору?
Два одинаковых «прыгающих камня» сорвались со сложенных горстью ладоней, два возмущенных крика слились в один:
