для толстых свечей и один высокий под одну среднюю, были безобразно уделаны заплывшими воском – полный контраст с подсвечником в кабинете, как будто здесь жили два разных человека. Но в них ещё оставались свечи приличного размера, – «Да уж. Чтобы это очистить, времени уйдёт нормально…»
Расправила скомканные листы выцветшей бумаги, некоторые их них были исписаны, другие пустые, было несколько свитков разных размеров со сломанными сургучными и восковыми печатями. Вика бегло просмотрела – буквы незнакомые, не прочитать. Сложила всё в одну стопку, – это отнести в кабинет.
Сложнее оказалось с серой и пыльной кучей тряпок. Вика не готова была ими трясти в комнате. Чтобы не поднять клубы пыли, она, не разворачивая, за пару ходок, вынесла на вытянутых руках все тряпки на улицу. И через 10 минут, стол стал полупустой, свалка превратилась в обычную гору грязной посуды.
Вика вспомнила про немытый термос в рюкзаке и пошла к кровати. Перешагивая очередной раз через груду тряпок с постели, валяющейся на полу, задумалась –«Постирать это всё или сжечь? В печи явно непростой огонь постоянно горит, вдруг я его оскорблю этим или испорчу?», – мысль спать на старом бабкином белье, даже постиранном, не вдохновляла. Тем более, что никакого мыла она не встретила, стирка была бы просто полосканием грязной ветоши в холодной воде, и это – после покойницы. Вика брезгливо поморщилась, не зная, что лучше: спать на шкурах, которые рано или поздно станут грязными? или на не простиранном, но белье, на подушках и под одеялом? «Нет, попробую постирать. Выкинуть успею всегда». В куче тряпок оказались пара подушек, ватное одеяло, чудовищно грязный, когда-то цветной шерстяной плед, и куча разной ветоши. Выносить это всё на улицу, чтобы не прислонять к себе, пришлось несколько раз.
Она присела на край кровати и стала разбирать рюкзак. Достала пустой термос, объёмную косметичку, футляр с очками, складной зонт, – «Знала бы, что попаду в такой переплёт, таскала бы лучше с собой зубную щётку и запасное бельё», – она только сейчас вспомнила, что надо бы умыться и смыть старую косметику. Вика полезла в косметичку, достала складное зеркальце, тюбик с детским кремом и ватный диск. «Красота неземная», – скептически разглядывая размазанную тушь вокруг глаз, девушка стёрла следы косметики. Привычно отметила первые сеточки морщинок вокруг глаз и бледную кожу (загореть этим летом у неё не получилось), а вот отёчность явно стала меньше, несмотря на события последних дней.
«О! Глаза вернулись!» – она обрадованно посмотрела на вертикальные зрачки в своих ярко зелёных глазах. Пару лет назад, когда Вика только пробудилась как ведьма, иногда она видела в зеркале такое, особенно после пробных ритуалов или попыток общений с природными духами. Первое время она воспринимала это за прикольную игру света в глазах, пока однажды сын не сказал, что ему сейчас показалось, что у неё вертикальные зрачки. «Упс…»
Вика считала себя «недоведьмой». Она не стремилась к практике и ритуалы проводила
