покоя отворилась и вышел камергер.
Это я так подумал сначала.
– А есть ли среди вас, други мои, поэт Васисуалий Сквернослив? – протяжно, и несколько в нос, воззвал он к депутации запорожцев.
Запорожцы развернулись и уставились на камергера.
Молчание затягивалось и камергер молвил.
– Видимо нету …
И только тут до меня дошло, что вызывают то меня!
Васисуалий Сквернослов – это мой литературный псевдоним.
– «Но откуда, и как, в конце восемнадцатого века, могли узнать о том, кто живёт в начале двадцать первого? А может и был в то время такой поэт, о котором забыли впоследствии?»
– Светлейший князь, Григорий Александрович – начал отвечать за всех старшина.
– «Баа! Так это Потёмкин!»
– Нет среди нас таков …
– Есть! – вышагнул я из среды запорожцев.
На меня уставились, будто только увидели.
Потёмкин оглядел меня, не выказав удивления моей одеждой.
– Матушка императрица благоволит к твоему труду на поэтическом Олимпе, и соизволила дать тебе аудиэнцию.
Он приоткрыл дверь приёмного покоя пошире, и чуть отодвинулся, пропуская меня.
– Я не забыл – кивнул я Вакуле, цеплявшемуся за мой комбез.
Екатерина сидела у столика, и перебирала карты.
Хоть и пялился я во все глаза на императрицу, но столик поразил меня ещё сильнее.
Потёмкин слегка подтолкнул меня и прошипел – На колении!
Я бухнулся на пол!
– Да будет тебе, друг мой. Встань.
Екатерина подошла ко мне и тронула за плечо.
Я поднялся с колен.
Передо мной стояла невысокая, дородная женщина, с голубыми, как мартовское небо, глазами, и сильно напудренная.
Она куталась в горностаевую накидку.
В помещении было холодно.
– Наслышана. Наслышана. Говорят, ты Баркова превзошёл? Не прочтёшь нам со Светлейшим что-нибудь?
Я смотрел на Екатерину, не в силах отвести взгляд, и не заметил, как поморщился Потёмкин.
– Матушка, в моих стихах мат-перемат, а ты ведь высоким штилем пишешь свои письма Вольтеру.
– Друг мой, а ты думаешь мы со Светлейшим не матюкаемся? Ну не кобенься, почитай нам.
И я прочёл!
Как ты ебалась, Катерина,
Садилась жопой и пиздой;
Как хуй сосала и молила:
– Еби ещё, ещё родной..
Дрочила хуй своею попой,
И сделав пальчиком массаж;
Ты целовала меня в жопу,
Пиздою влажной рот зажав.
Я хуй дрочил, дрочил тобою,
Он весь испачкан был в говне,
А ты елозила пиздою,
Измазав спермой губы мне.
Ещё
