джинсов.
Небо совершенно очистилось. Хотя еще не стемнело, над рекой показались первые звездочки. Одна из них перемещалась подозрительно быстро – причем, в нашу сторону. Я напряглась. В свете последних событий это мог быть кто угодно. От очередного бога, которому мы чем-то не нравимся, до метеорита.
Пистолеты лежали разобранные – первым делом, как только отдышалась, я их почистила и положила сушиться. Больше из оружия у меня ничего не было. Хотя… Похлопав по карманам курточки, я зловеще улыбнулась.
Вытащить чеку, дернуть кольцо. Этой премудрости учится не надо. Она как бы с молоком матери…
– Убери, – сказал Ванька. – Это Лумумба.
Но было поздно: кольцо было у меня в зубах.
– Да ты что? Что теперь…
– Ложись, – посоветовала я и швырнула гранату в дюны.
Грянуло тихо, неинтересно. И песок поднялся лениво, будто устал. И огня почти что не было…
Базиль приземлился на кромке воды, в последний миг приняв обличье самого себя.
– Что за шум, а драки нету? – осведомился он как-то устало, без должной строгости.
– Машка хотела вас гранатой прибить, – тут же наябедничала Гамаюн. – Еле успели руку её предательскую отвести, вас, хозяин, грудью заслонить…
– Что ты несешь, дурында? – я шлепнула железное чучело по затылку и ворона шмякнулась клювом в песок. – Ты вообще спиной сидела, – я повернулась к Базилю. – Простите, шеф, не признала. Думала, опять боги шалят.
– Пятерка за бдительность, – похвалил наставник, оглядывая наш временный лагерь. – А где мой плащ?
– Кто о чем, а голый о бане, – укорил наставника Ванька. – Нет бы об учениках позаботиться…
– Учеников всегда можно новых набрать, только свистни, – отмахнулся шеф. – А плащ – изделие уникальное. Два месяца ушло, чтобы желчь отцеубийц для клея собрать, – издав торжествующий вопль, Лумумба поскакал к ближайшей дюне, на желтом боку которой темнело что-то мокрое. Честно говоря, больше всего это смахивало на дохлого крокодила. – А вот и мой плащик!
Мы с Ванькой непритворно офигели, когда он вытащил из песка свой страхолюдный боевой наряд.
– Лежит, позабыт-позаброшен, – ворчал Базиль, любовно отряхивая и натягивая на себя этот ужас. – И никто о нём не позаботиться, не почистит, не развесит у костра…
По напряженной спине, по выражению глаз, по неприятным дребезжащим ноткам в голосе я поняла, что наставник жутко зол. Он пытался это скрыть, старался подавить раздражение, которое, судя по его виду, плескало где-то у горла.
– Бвана, случилось что? – спросил Ванька. Он тоже почуял, что с шефом не всё в порядке.
– Да как вам объяснить, чтоб себя во грех не ввести? – пожал тот плечами. А затем рявкнул: – Геде! А ну, предстань пред очи. Да объясни мне, своему старшому брату, как тебе в голову пришло украсть Мертвое Сердце?
А в ответ – тишина.
Суббота пропал. Как корова языком.
Глава 6
Маша
…Светила
